Чёрт, он даже не помнил, как она выглядит! Волосы точно русые, как у брата, худенькая, невысокая, как тётя Вера. А что ещё?.. А больше ничего. Если бы сейчас встретил её на улице, скорее всего, и не узнал бы.
– Меч! Ме-е-еч! – с первого этажа донёсся раздражённый голос Вадима. – Ты там застрял?
– Ищу! – крикнул он в ответ, не отрываясь от дневника. Почти все её записи были о нём: Меч самый лучший, Меч самый добрый, Меч самый-самый!
И он уже почти поставил тетрадь на место, но решил заглянуть в самый конец. Даты не стояло, но огромными печатными буквами на всю страницу было написано:
«Я его ненавижу! Я хочу забыть Меча! Я больше не верю в любовь! Никогда в жизни я больше никого не полюблю!»
Мечислав дёрнулся, будто только что получил пощёчину. Что же он мог такое сделать, чтобы девочка-подросток так его возненавидела? Вроде бы никогда её не обижал и всегда был приветлив. Что бы там ни было, он очень надеялся, что сейчас у неё всё хорошо.
– Ме-е-еч! Даже не пытайся соскочить с готовки!
– Да я ищу!
Дневник отправился на полку, а погружённый в свои мысли парень продолжил поиски. Сервировочный столик нашёлся на самом заметном месте, словно всё это время посмеивался над неудачными попытками какого-то человечишки разглядеть его среди прочего забытого хлама.
– О! – обрадовался Вадим, принимая находку. – Пасип! Слышь, Меч, что с рожей? Тебя там пауки покусали?
– Ничего, – буркнул друг и принял эстафету в нарезке всевозможных сыров. – Слушай, Шелест, ты вроде говорил, что сегодня твоя сестра должна быть.
– Улька? – Он отправил в рот кусочек сырокопчёной колбасы. – Ну да. Мамка её уломала.
– Вы с ней редко видитесь?
– С мамкой?
– Шелест, не строй из себя идиота.
– Никого я из себя не строю! – по-детски надул губы Вадим. – Я правда не понял. С Улькой, да?
– С Улькой, с Улькой. – С разделочной доски сыр перекочевал на широкую фарфоровую тарелку.
Именинник призадумался:
– Ну… Три раза в год я её точно вижу. На мамкин ДР, на её, ну и на мою днюху тоже. Только она обычно меня с мамкой в кафехе какой-нибудь поздравляет, а в этом году мамка её как-то уболтала.
– Она сюда не приезжает?
– Да что-то как-то нет. – Вади почесал затылок рукояткой ножа. – Они с Каролинкой терпеть друг друга не могут. Один раз так проорались, что даже батя боялся из кабинета выйти. Вышел потом и люлей мне отвесил, что я баб не разнял. А оно мне надо?