Ловлю себя на том, что сижу и покусываю нижнюю губу, глядя на Юлю, а она упорно делает вид, что меня не замечает, но выражение ее лица неестественное. Фальшивая улыбка скрывает за собой дикий страх.
Виктор пристраивает свой зад на высокий стул возле стойки, облокотившись, что-то говорит, говорит Юле без умолку. Столько слов, думаю лестных, смысла которых Юля вряд ли понимает. Не та ситуация. Только кивает, раз за разом, притворяясь перед собеседником, что ей не все равно.
Суетливо она мечется по крохотному пространству за стойкой, то сдвинет бутылки, то протрет донельзя чистые бокалы, лишь бы Виктор не перехватил ее свободную и не пристал с какой-нибудь просьбой.
— Люляш! — раздается громко.
Опять слышу сквозь музыку розовые сопли от Виктора.
И в этот момент Юля включает дробилку для льда… Заглушая все, что пытается сказать Виктор.
Жестом подзываю официантку.
— Готовы сделать заказ, Демид Леонидович?
— Да… — тяну и продолжаю смотреть на Юлю как последний маньяк. — Тот человек возле бара, он тоже снял номер?
Не верится мне, что Виктор готов разориться на люкс в этом отеле.
— Ах, Полонский? — вздыхает. — Нет, мы пропускаем его по выходным в порядке исключения…
— Полонский? — резко поднимаю взгляд на юную девушку. — Он…он…
— Бывший муж нашего бармена. Так что не волнуйтесь. Витя свой и не доставит вам неудобств.
Как же она ошибается.
— Ладно, — решаю поскорее отделаться от официантки, — неси мне холодной воды, горю весь, надо остудиться.
— Вам плохо?
— В глазах твоих карих тону. Ну всё, девушка, иди уже отсюда.
Летит выполнять заказ.
Достаю телефон и набираю владельцу отеля.
— Горин, чертов мой дружок! Целый день тебя жду и никак не могу лицезреть.
— Прости Демид, вылет задержали. Я и сам сейчас не в городе, а в Куршавеле.
— А знал ли ты, Горин, что в то время пока лучшие склоны Альп покоряются тебе, в отеле творится недопустимый балаган? С какой стати в ресторан пускают, не пойми кого с улицы? Ты обещал приличный отдых, а на деле я вынужден смотреть на мутных проходимцев. Звезды теряешь Андрюх, скоро до хостела скатишься.
Друг бранно ругается, но, кажется, эта новость для него совсем не вопиющая.
— Упыри, — имеет в виду работников, — в конец распоясались. Двести раз уже пожалел, что вообще с этим бизнесом связался… Одни убытки!
— Добросердечный ты, Горин, не умеешь держать в стойле персонал, — смеюсь. В этот момент замечаю, как Виктор, оборзев, шагает за бар к Юле. Он хочет заигрывать с женщиной и распустить свои липкие клешни. — Слушай, — ударяю кулаком по столу, — у меня есть деловое предложение. Ты когда возвращаешься?