А это значит, что не было у Маши изначально такого отчества. Рыбкина его попусту выбрала на свой вкус.
То же самое прослеживается у Нины. Из всего многообразия пиджаков Семенихина купила именно с пионами, потому что ей нравятся цветы.
Так что у меня назревает вопрос, кто, раздери его черт, отец Маши и сиротка ли она, как пытается говорить Юля?
— В общем, Нина, не придется тебе сегодня плевать в потолок, — останавливаюсь рядом с помощницей. — Для начала нужно объехать все детские дома и выяснить про дочь Юлии. Есть ли она в списках бывших воспитанников.
— Это же, сколько бумаг в архивах перелопатить нужно?
— Много Семенихина, но я дам тебе в напарники Вальтера, начальника охраны.
— Тестостеронового монстра? Демид Леонидович, Вальтер двусмысленно намекает мне о близости и пристает!
— Не прибедняйся Семенихина, а надевай в следующий раз юбки подлиннее.
Против воли обхватываю тощую ручонку Нины и сдвигаю рукав. Ее запястье все синее от гематомы.
— Ой, не трогайте меня Демид Леонидович, — вырывается и прячет руки за спину.
— Послала бы ты мужа далеко и надолго…Сдался тебе этот упырь?
Семенихина, как всегда, отшучивается. Берет со стола краткую биографию, что я успел набросать о Маше со слов Юлии.
Рыбкина не может иметь детей, и я ее за это не осуждаю. Но почему же Юля как змея изворачивается всякий раз, когда я завожу разговор о Маше?
Выясню.
Нина прощается и спешит выполнять приказ.
Я терпеть не могу захламлять помещения, в которых нахожусь. Люблю открытые пространства в них мне легче дышать.
Заняв кабинет Горина, первым делом вышвырнул все барахло с полок и шкафов, ненужные кубки, статуэтки, искусственные цветы в керамических горшочках. Последнее считаю вообще пошлостью.
Только в одном я не смог побороть себя – закинуть подарок Маши в пыльный ящик.
Ничего в этой жизни меня не трогает, а назваться человеком с большим сердцем будет откровенной ложью. Но все-таки на пустой полке в кабинете теперь у меня красуется единственная деталь – маленькая фея с золотистыми волосами.
Смотрю на фигурку и снова вспоминаю о Маше, а вместе с ней и о Юлии. Хватаю телефон со стола и набираю номер Рыбкиной.
Звонок она принимает не сразу, гудков пять я насчитал, перед тем как услышать ее голос.
— Ох, Демид, который час? — протяжно, будто еще спала, отвечает Юля.