– Ты их читала?
– Только те, которые она мне сама даёт. Она говорит, что знания нужно приобретать тогда, когда ты к этому готов, иначе ничего хорошего не получится.
– А сама она читала все?
– Конечно, и не раз. Многое даже знает наизусть. У неё феноменальная память. Здесь же далеко не все книги, большая часть в кабинете и в комнатах внизу.
Снежка ошарашенно молчала. Сатеник протянула руку и сняла со стены небольшую чёрно-белую фотографию. Протянула Снежке.
– Посмотри. Это моя мама.
Две девочки в белых платьях сидели, обнявшись. На фото они казались похожими – обе худенькие, с острыми подбородками, густыми бровями и тёмными блестящими глазами. Только чёрные волосы одной уходили за спину парой тонких тугих кос, а у второй – вились над ушами непослушными кудряшками.
– А с косичками – Римма, – Сати произнесла это почти с гордостью. – Они были лучшими подругами. С самого раннего детства. Римма говорила как-то, что Мара – так она маму называет, её имя Марина – была единственной, которая решалась садиться с ней рядом в классе. Остальные побаивались.
– Чего? – уточнила Снежка.
– Ну... Так, вообще. Римма всегда была особенной. Я думаю, с ней интересно было дружить. Мне мама много чего про них рассказывала... Когда я сюда поехала. А до того даже не упоминала ни разу! Как-то весной Римма её уговорила пойти на старый мост. У нас в городе был такой, наполовину разобранный. Им не пользовались, и детям, конечно, даже подходить к нему запрещалось. А им было лет по десять. Римма была, по словам мамы, как мальчишка и постоянно подбивала её на разные проказы... Ну вот… Они там лазали по стропилам, а у мамы соскользнула нога, и она едва не свалилась в речку, но Римма её удержала. А потом она увидела, что в ногу вонзился большущий ржавый гвоздь и кровь бежит ручьём. Мама заплакала от испуга и боли. Она боялась заражения крови, но ещё больше – что теперь её родители узнают, где они были. И тогда Римма положила на рану руку и просто подержала некоторое время. А когда сняла ладонь – под ней ничего не было, кроме пятен засохшей крови на коже и разорванных колготок. Даже самого маленького шрама не осталось.
Снежке вспомнилась история о том, как Вадима ударило электротоком.
– Расскажи ещё! – попросила она.
– Ещё... Ну, когда мама полюбила моего папу, то первой, кому она об этом сказала, была Римма. Маме было тогда всего четырнадцать лет, а папа был уже совсем взрослый, за двадцать. Высокий был, красивый и на неё, девчонку, конечно, никакого внимания не обращал. Она очень боялась, что пока она вырастет, он уже женится на ком-нибудь постарше, а Римма сразу назвала его имя, как только мама начала говорить, что влюблена. Мама спросила, откуда узнала? А Римма сказала, что видела. Мама спросила, что она видела ещё, и Римма уверенно заявила: он будет твоим мужем! И мама успокоилась, поверила, потому что знала – Римма никогда не врёт. В самом деле, как только мама окончила школу, папа тем же летом сделал ей предложение. Хоть до этого они не то что не встречались, даже не разговаривали почти!