Никогда не говорила им ни слова по поводу всех их развлечений и “подработок”. А вот им до меня дело почему-то есть. И до того, что я в этом клубе только танцую — тоже.
— Ну и зря, — хмыкает Моника, — глядишь, поумерила бы свой гонор, стала бы посговорчивей к клиентам, и не пришлось бы столько пахать за гроши. Сколько ей предлагал тот красавчик? Двадцать штук за ночь?
Вспоминаю “красавчика” — мужика с залысинами и пузом. Передергиваюсь. Да будь он даже Джонни Депп или Орландо Блум, все равно я не хочу продаваться. Хотя бы что-то чистое во мне должно остаться. Хотя бы одно спокойное место в той грязи, в которой я уже почти с затылком бултыхаюсь.
К черту их. К черту их всех. Монику, урода-братца и того козла с залысинами. Иду к Марку, он встречается мне почти сразу.
— Ну, что ж, пляши, цыпа, — скалится он белозубо, — тебя хотят в привате. На максимум.
Вот ведь черт, а я так хотела выспаться перед завтрашними лекциями. Ройх шкуры спускает тем, кто смеет на его парах зевать, а еще большего усугубления его неприязни я допустить не могу. Но отказаться от привата тоже нельзя, Марк мне просто не заплатит. А мне нужно, чтобы заплатил.
Хоть в привате и хуже танцевать. Страшнее.
— Ах, да, шмотки смени, — рявкает Марк мне вдогонку, — клиент хочет костюм “шлюшки-студентки”.
Переодеваюсь безразлично. Развратная Лея, студенточка в юбке, не прикрывающей трусы, полицейская в черном латексе — костюм значения не имеет. Уж коли зарабатываешь ты раздеванием и развратными извиваниями у пилона — чего уж тут строить? Только маску надо сменить. С золотой, на сетчатую кружевную.
— Улыбайся, Цыпа, — Марк успевает заметить меня перед дверью в номер, — что за кислая мина? Ты вообще зарабатывать сегодня собираешься?
— Разумеется, — нацепляю на лицо выражение для выступлений, — я выну из него все до копейки.
— Мою долю занести не забудь.
Черная ручка приватного номера мягко поворачивается под моей ладонью. Там в номере — только свет алых ламп, пилон и черный кожаный диван.
— Добрый вечер, — улыбаюсь откровенно, но глаз не поднимаю. Смотрю на туфли, только на блестящие мужские туфли.
Не видеть их лиц — так гораздо проще.
— И тебе привет, Иванова, — вальяжно и медленно тянет клиент с дивана. Голосом, от одного только звучания которого мое сердце прыгает в пропасть.