Решительно иду к джипу, опускаюсь на корточки, и острый нож легко входит в бочину задней левой шины. Воздух с шипением вырывается наружу.
"Одна запаска у тебя наверняка есть, Сереженька. А попробуй найти в этой глуши вторую", злорадно думаю я, вонзая нож и в переднюю шину.
Джип медленно оседает на один бок.
Я возвращаюсь к машине, бросаю нож в багажник, вытираю руки платком и сажусь за руль. В животе всё скручивается.
Эта мелкая пакость не приносит удовлетворения, не заглушает боль.
Но вытирать об себя ноги я Мамаеву не дам!
В прихожей горит подсветка, струящаяся по плинтусу, а на тумбочке стоят рюкзак и шлем Славы, ещё запачканные пылью с трассы. Значит, сын уже дома.
Я негромко хлопаю дверью - если плавнее, то замок не закрывается, - и он выходит из своей комнаты, усталый, с растрёпанными волосами и тенью кругов под глазами.
- Привет, мам, - бросает, потягиваясь.
- Привет, чемпион. Как тренировка? - стараюсь отодвинуть свою боль подальше, чтобы не выдать себя перед сыном.
Если он начнет задавать вопросы, я вряд ли сдержусь от рыданий. Для того, чтобы вызывать поток слез, нет ничего лучше сочувственного взгляда.
- Да так… - машет он рукой. - На последнем заезде влетел в стену.
У меня сразу ёкает сердце.
- В стену?! Ты не травмировался? - подлетев к нему, задираю голову и смотрю на зрачки - проверяю, нет ли сотрясения. - Голова не болит, не кружится?
- Да нет, мам, - он морщится, но в его голосе я слышу натяжку. - Стена же не бетонная, а из покрышек! Это почти мягко. Только бок немного болит.
- Покажи, - тут же командую я.
- Да ну мам! Чего ты начинаешь? Все там нормально, - он отмахивается, но я не позволяю ему уйти.
- Покажи мне, Слава. Дай мне убедиться, что там ничего серьёзного.
Сын, вздохнув, неохотно задирает футболку. На правом боку, чуть выше талии, расплывается синяк. Тёмно-фиолетовый, огромный, словно чернильная клякса. Подавив вздох ужаса, ощупываю его - уплотнений нет. И кости тоже целы.
- Слава Богу, ничего не сломал… - пробормотав, достаю коробку с лекарствами из бокового шкафа в прихожей и нахожу в ней мазь для рассасывания гематом.
- Ну мам, - ворчит он, наблюдая за моими действиями. - Это же ерунда. Я же говорил, что всё нормально.
Я больше не спорю - смысл? - просто молча подхожу и привычно мажу мазь на место ушиба.