Обхватив Марьяну за талию, Владимир
всё крепче сжимал её в своих объятиях. Какая же она тоненькая. Как
тростинка! А эти глаза-озера, в которых хочется утонуть? А губы? Он
не уйдёт отсюда, пока не попробует их на вкус.
Наклонившись к Марьяне и не встречая
никакого сопротивления, Владимир продолжил одной рукой удерживать
её за гибкий стан, а вторую положил на затылок, зарываясь в волосы.
Вишня… Её губы пахли вишней и на вкус оказались такими же
сладкими.
Кружилась голова, ноги подкашивались,
но, несмотря на желание продлить поцелуй как можно дольше, Марьяна
нашла в себе силы оторваться от Владимира. Сфокусировав взгляд, она
глубоко вздохнула.
— Мы… мы… я… ох… — утерев со лба
испарину, она продолжила: — Мы не должны, наверно…
— Почему? — удивился Владимир,
удерживая её в объятиях.
— Это… это бессмысленно, — пояснила
Марьяна. — Ты уедешь, а я останусь.
Она приложила ладони к горящим щекам.
Ну что она несёт? Кому нужны эти объяснения и оправдания?
— Любую проблему можно решить, было
бы желание, — усмехнулся Владимир. — А желание есть, — добавил он с
хрипотцой в голосе.
Ох, возможно, Марьяна потом и
пожалеет, что поддалась на сладкие речи, но это будет потом. А
сейчас есть он и она, его сильные руки, крепкий торс, горячие губы
и её желание остаться в его надёжных объятиях.
Владимир приходил к ней каждый день.
Приносил цветы, что-то чинил по хозяйству: отремонтировал крыльцо,
заменил треснувшее стекло на веранде. Марьяна же порхала как
бабочка, с замиранием сердца ожидая новой встречи. В среду они даже
съездили в Тосно, погуляли по городу, сходили в кинотеатр, посидели
в кафе. А в четверг Марьяна предложила Владимиру отправиться на
озёра.
В глубине леса среди высоких деревьев
спрятались три небольших озера. Бросив машину у дороги и прихватив
с собой плетёную корзинку с бутербродами, минеральной водой и
апельсиновым соком, Марьяна с Владимиром спустились к ближайшему
водоёму. Его поверхность была спокойна и чиста, словно зеркало,
отражающее кроны деревьев и небо. На берегу озера росла густая
трава, высокая и зелёная. Она словно обнимала воду, создавая
ощущение уюта и уединения. Сам же берег был усеян камнями и
корягами. Расстелив плед, Марьяна опустилась на него, Владимир
последовал её примеру. Устроившись поудобнее, так, чтобы не
загораживать Владимиру живописную картину, Марьяна передала ему
бутерброд, а сама налила себе в стаканчик сок. Здесь царила тишина,
нарушаемая лишь пением птиц и шелестом листьев. Вдали слышался шум
ручья, который вливал свои воды в озеро, наполняя его свежестью и
жизнью.