– Слушаю, матушка, – Лаура глаз так ни разу и не подняла.
– Сундук где? – в руках у Главной материализовался хлыст.
Лаура неопределенно махнула рукой в сторону реки. Внешне спокойная, но в глазах её вовсю плескался страх.
– Ищи. Время! – она скрестила руки на груди, и девочка кинулась в воду. Другие тоже поспешили, в надежде помочь, но Матушка глянула грозно, и русалок, как ветром сдуло.
Этому миру требовалась изрядная корректировка, чтобы у каждого его жителя появились свои права и обязанности. А то развели тут реализацию «права сильнейшего» в самом жутчайшем его проявлении. Детей запугивают и унижают!
Я висела высоко, так что метания Лауры по водной глади хорошо видела. Не знаю, куда сундук мог пропасть, но девочка найти его не могла. Я уж грешным делом подумала, что спалила его магией к чертям, потому что драконий огонь контролировать не умела. Но тогда бы и остальные подношения сгорели, а они вон болтаются на поверхности – жемчужные украшения, замысловато сплетенные водоросли, шкатулки с красивым орнаментом.
– Я не знаю, где она, – пропищала вконец расстроенная Лаура, мигом съеживаясь. Она даже стала визуально меньше ростом, но от размашистого удара хлыстом это её не спасло.
Девочка не издала ни крика, ни стона, даже не попыталась закрыться. Только дернулась в сторону, так что хлыст вместо груди, прошелся по её руке, но совсем уклониться она не посмела.
– Да ты хоть понимаешь, что там внутри! Вы все, головой подумали, прежде чем лезть в мои покои? – Главная была на грани нервного или магического срыва. Первое, в нашем положении даже предпочтительнее. Потому что, если ударит магией, мы с Прохором не жильцы, отползти подальше не сумеем. Да и Лаура пострадает. Нечисть, конечно, может жить очень долго, но и убить их вполне реально.
Лаура мотнула головой в отрицании, но Матушка уже села на любимого конька. В её голосе появилось что-то жуткое, давящее, длинные волосы теперь развивались в разные стороны, а глаза наполняла зеленая дымка.
Ждать дальше было просто опасно, так что я, без зазрения совести отпустила клубящуюся внутри магию – мою и Иллара, потому что поток, отбросивший Главную гадину, был золотым с огненными всполохами.
Волна, что держала меня, рассеялась, и падая, я, кажется, прокляла весь русалочий род. Потому что адская боль в руке и голове, дополнилась еще и прострелом в копчике.