- Опять ты все перевираешь, Людка! Я выразил такое опасение, - это уже мне, - она же девочка, привыкшая жить на всем готовом. В любом случае я рад, что ошибся.
Я распаковываю конфетку, косясь на папу и пряча улыбку. Он терпеть не может оказываться в подобных ситуациях, а тетя Люда как будто специально постоянно рубит правду-матку. Может, и специально, кстати, но точно не со зла.
Она очень простая женщина, не привыкшая строить козни или что-то такое. И ко мне всегда относилась хорошо. Можно сказать, приняла в семью, а потому и общалась, как со своей - то есть говорила, как есть. И за это я ее ценю.
Знаю, что папа не стал бы говорить плохо про Таню, и скорее всего, просто беспокоился за меня, потому не сержусь на него. А вот он мается из-за возникшего неудобства.
- Нормально все, пап, - улыбаюсь ему, откусывая коровку и недовольно вздыхая - попалась сухая, а я люблю тягучую карамель.
- Слушай, Ясь, - отец присаживается на табуретку, - а ты не хочешь в школу к нам?
Я кашляю, поперхнувшись. В свое время работала в колледже и почти сразу поняла, что это не мое. У меня нет таланта преподавателя, но за неимением другой работы пришлось мучиться почти год.
- Не, пап, я пас, - улыбаюсь ему. - Это не мое. Не хочу тратить время, которое можно употребить с пользой. Поверь, в сети я заработаю много больше, сохранив в целости нервные клетки.
- Это да, - он задумчиво чешет затылок. - Завуча видел на днях, она говорила, у них одна ушла в срочный декрет - преждевременные роды. Она в библиотеке сидела, а там сейчас пересменок, в плане учебники, все дела... Ну и завуч спрашивала, может, кто сможет… Я за Таню думал, но раз она работу нашла…
- Я могу помочь, - улыбаюсь я, - разбирать книги и вести учет?
- Наверное. Сказала, дело несложное, несколько раз в неделю по два-три часа.
- Конечно, помогу.
- Они и денежку заплатят.
- За это не переживай.
- Золотой ты человек, Ясь, - он сжимает мою руку, лежащую на столе. - Ты бы была прекрасной матерью.
Улыбка застывает на моем лице и медленно сползает с него, повисает тишина. Тетя Люда, до этого воюющая с фантиком, замирает в неестественной позе, выпучив на отца глаза. Он и сам понимает, что сказал, взгляд становится виноватым.
- Прости, Ясь, я…
- Нормально все, - я аккуратно достаю свою ладонь из его захвата, хватаю свою чашку и делаю глоток. Слишком большой глоток горячего чая, плюю назад, кашляя.