- Ты о Вадиме? – раздается ближе.
- И он, и Лена. Никому верить нельзя, оказывается.
- Ты можешь верить мне, - на мои плечи опускается тяжесть его рук и я оказываюсь прижатой к его груди.
- Ни-ког-да, - чеканю ему спокойно, - ты меня понял? И руки убери.
- Понимаю твою злость, - руки ползут по моему телу и обвивают, словно канаты, а вкрадчивый голос начинает нашептывать на ухо, - я поступил не слишком честно, когда надавил на твоего хилого дружка и подружка твоя оказалась тупой дурой, но это ее проблема. Это все больше не важно, Снежа. Ты здесь, со мной. Тебе хорошо в моих объятьях и нравится все, что я делаю. Тебе придется простить меня за уловку, которая привела тебя ко мне, потому что я поступил правильно.
- Нет, - качаю головой и с силой царапаю его руки, которые меня не отпускают.
- Да, моя сладкая, - Миша проводит губами по моему виску.
Опять качаю головой, но Мише, что горохом об стену. Меня он не слышит, только себя и свои желания.
- Идем, - Миша разворачивает меня к себе и переплетает наши пальцы. На свежие царапины, что я только что оставила на его руках, даже не обращает внимания.
Он пятится к дивану и утаскивает меня к себе на колени. Опять в моем личном пространстве слишком близко и опять не отклониться и не убежать. Его запах проникает в мой нос, дыхание обжигает губы и упрямые глаза встречаются с такими же упертыми моими.
Миша складывает пальцы в замок за моей спиной и замирает. Наши гляделки продолжаются минуты. И я все жду, когда он надавит, зайдет дальше, ему же хочется, черт возьми!
Но ничего не происходит.
Упираюсь ладонями в собственные бедра на его коленях и чувствую, как они повлажнели. Я нервничаю, хотя рядом с Мишей это мое постоянное состояние.
- Ты дрожишь, - он прерывает тишину своим глубоким бархатным голосом.
Прикрываю глаза и тихонько выдыхаю. Действительно дрожу.
- Снежа, я всегда знаю, где черта.
- Нет, - прикусываю губу, - мне было слишком больно.
- Но ты не умоляла меня остановиться. Почему? – глаза сверкнули адским огоньком, - и я знаю ответ, сладкая. Тебе было в самый раз, - эти слова как удар, от них становится жарко и внутри опять нарастает буря протеста.
- Нет, - качаю головой и выдерживаю его взгляд, - это было ужасно.
-Я видел твое лицо, видел твой оргазм, - голубые льдинки сосредоточились на моем приоткрытом рте, через который вырывалось неровное дыхание, - все было настолько ужасно, что ты кончила?