– Так что же вы тянете? – почти рычу я. – Когда они разрешат исследовать тело? И когда привлекут к ответственности ничтожество, сдавшее Полину? Вы ничего не делаете, Егор! Кормите меня завтраками, а сами… И все это время Полина сидит в нечеловеческих условиях. Болеет, недоедает… Неужели, нельзя добиться подписки о невыезде? Или на крайний случай домашнего ареста? Полина скучает по дочери… Видели бы вы, как она плакала, смотря на фотографии малышки… У меня чуть сердце не разорвалось.
– Успокойся, Родион, – Егор снова переходит на «ты». – Спешка в нашем деле не нужна. Я не хочу вызывать в следователях ярость. Мне и так приходится выпрашивать у них все… В буквальном смысле! Ты не представляешь, что я им пообещал ради твоего визита сюда.
– Не говори, что свою честь! Прости… Я тебе доверяю, ты один из лучших специалистов, Егор. Просто… Добейся, чтобы Полю отпустили под подписку о невыезде. У нее нет близких родственников, маленькая дочь остается без присмотра. Ну, есть же какие-то лазейки в законе? Должны быть.
– Обещаю решить этот вопрос в ближайшие дни.
Караваев кивает на прощание и уходит «решать вопросы», а я возвращаюсь к Полине. Меня не покидают мысли о влиянии Петюни на следствие. Уж очень все гладко выходит… И свидетели тотчас нашлись, и записи с камер внезапно пропали… Надо бы к нему наведаться, только куда?
– Спасибо, Родион… Максимович, – шепчет она. Улыбается и опускает взгляд. – Я и забыла, что домашняя еда такая вкусная. Мне кажется, или ты чем-то обеспокоен?
– Полина Романовна, а куда мог съехать Петр?
На миг мне кажется, Полина бледнеет… Приоткрывает рот в немом протесте и ловит воздух, не в силах вымолвить и слово.
– Не надо, прошу тебя… Вас. Будет только хуже, если вы призовете его…
– Полина, я должен понимать, что происходит? Слишком все в деле гладенько. Прямо как по маслу… Кто-то тебя зарывает, ты разве не видишь? Свидетели нашлись, готовые подтвердить, что ты ненавидела Артеменко.
– Что? Какая ерунда! Да я только здоровалась с ним, когда видела на заводе. За что мне его ненавидеть?
– А свидетели скажут, что ненавидела.
– Вы думаете, Петя общается с его вдовой?
– Конечно. Я почти уверен в этом. И подсовывает ей липовых свидетелей, чтобы самому выйти сухим из воды. Он хочет, чтобы тебя посадили. Кто станет единственной наследницей, если тебя посадят?