Чёртова девчонка. Зараза, выедающая все внутренности, вирус, который разлагает мою душу. Я, наверное, уже смирился с тем, что неизлечимо болен и могу забыться на какое-то время в объятьях других. Телок. Тех, кто ни капли не похож на мою Ромашу.
«Да и чёрт бы с этим… Лишь бы она была счастлива», – криво ухмыляюсь.
Сегодня будет как раз такой вечер. Когда будет много бухла, тёлок и секса. Не знаю, зачем мне там Ромаша.
Наверное затем, потому что просто смотреть на неё, не чувствуя удушающей тоски, сжимающей грудь, – уже счастье.
***
На вечеринке шумно.
Влад, развалившись в кресле, курит, сбрасывая пепел прямо на дорогущий ковер. Хорошо, что хоть обычную сигарету, а то с него станется принести косяк. Терпеть не могу эту дрянь и не хочу, чтобы Ромаша вдыхала это.
Кстати, где она? Обещалась быть, а вот уже почти полчаса, как нету. Вначале поднялся к ней в комнату, но она сказала, что ей нужно закончить конспект.
«Хорошая девочка, как есть», – сухо усмехаюсь, разглядывая полуголых девиц, которые танцуют посреди зала и посылают мне обворожительные улыбки. – «Не то, что эти…»
– Ну чо, бро, как тёлки в Англии? – кривит рот Влад в ухмылке.
– Отстой, – лениво отвечаю, откидываясь в кресле. – Страшные, как атомная война, подержаться не за что.
Влад хихикает:
– Смотри, каких зачётных тебе подогнал. Любую бери и уединяйся на втором этаже!
– Да погоди ты, не до них сейчас, – бормочу, глядя на входную дверь. И в груди теплеет, когда вижу, что Агата несмело входит, оглядывается и, кажется, краснеет.
– Сестрёнку сюда позвал? Это ты зря. За ней ж глаз да глаз нужен, а то украдут твой аленький цветочек…
– Заткнись. Сам знаю, – бросаю резко. От мысли о том, что какой-то мудак может коснуться своими грязными лапами мою чистую и невинную Ромашу, в груди загорается ярость. Она такая чёрная, что руки чешутся что-нибудь сломать…
«Не позволю! Никто и пальцем её не тронет!» – звучит в голове. Я двигаюсь между танцующими в надежде поймать её растерянный взгляд.
«Ищет меня», – удовлетворение растекается по венам и я, не сдержавшись, широко улыбаюсь. Ярость испаряется так быстро, словно её и не было.
– Ромаш, я тут!
Резко поворачивается ко мне, выдыхает облегчённо.
– Я тебя потеряла, – признается, слабо усмехнувшись. Не сдержавшись, притягиваю её к себе и легко ерошу белокурые волосы. Пальцы утопают в чистом шелке.