— Ты чего? — хриплым со сна голосом
поинтересовался появившийся через миг брат.
Не в силах ответить, я просто
распахнул ему навстречу душу.
— А-а, ты в своём репертуаре, —
весело хмыкнул светлый, вздёрнул меня за ворот поставив на ноги, и
повёл умываться.
Через полчаса возле переодетого в
новую тёплую академическую форму и завёрнутого в одеяло меня
суетились все, кому не лень. Киса заварила крепкого, сладкого чаю,
дедушка скормил мне полпачки как-то слабо помогавших от аллергии
таблеток, Ван пытался хоть как-то убрать отёк, двойняшки нашли
припрятанную еду, а папа всем мешал, перепугавшись моего приступа.
Он-то знал, чем для меня может закончиться аллергия. А я глухо
кашлял, тихо скрепя зубами от боли в груди, температура подскочила
до сорока градусов и не сбивалась, глаза разлеплялись с трудом.
Немилосердно жгло ошпаренную ногу, несмотря на противоожоговую мазь
под бинтом. Но несомненные плюсы своего положения можно было
оценить развалившись на диване, положив голову на колени Навигатора
млеть под её руками и спокойно пить чай из придерживаемой Маньячкой
кружки.
…Мгла осязаемо клубилась вокруг. Я на
удачу протянул руку и тут же едва сдержал стон. Не повезло. Нельзя
долго стоять здесь. Ещё раз, перед собой… Ладонь знакомо обожгло и
пальцы сомкнулись на живом, пульсирующем огоньке. Поднеся руку к
лицу, я шепнул имя, едва коснувшись своих крепко сжатых пальцев.
Радостно вспыхнуло, обжигая и вот на ладони уже пылает маленькая
звёздочка. По лицу скользнула безжалостно срезанная прядь волос.
Серебро?! Почему у меня седые волосы?! Некогда над этим думать.
Лёгкое движение пальцами и на ладонь вокруг звёздочки ложиться
тонкая серебряная полоска. Потом она исчезает, становясь частью
светового ореола.
— Лети… — шепчут губы и горькая
усмешка против воли искажает их.
Звёздочка взлетает с ладони и летит
вверх, разрезая своими лучами клубящийся мрак. А мою голову
пронзает игла лютой боли и дышать становиться очень тяжело.
Холодно, как же холодно.
Почему же я всё-таки сед?
«Кто ты?!»…
— Опять бредит, — ласковый голос Кисы
выдернул сознание из удушливой мглы странного кошмара.
— Для полного и абсолютного счастья у
меня начался отёк лёгких, — хрипло сообщил я и тяжело раскашлялся,
чувствуя усиливающуюся боль.
Пару дней назад, пытаясь отвертеться
от поездки, я просил отца сказать маме что я болен и у меня
пневмония?! Больше так шутить не буду никогда!