— Ты сын моего сына, Ван. Мой внук.
Наследник. Ты ар’Грах, малыш.
Мы с братом снова переглянулись. Я
едва заметно усмехнулся — ну что, теперь-то твоя дурацкая тётка
точно ничего с нами не сделает!
«Почему же я тогда был вынужден
взрослеть с теми, кто был мне чужаками?! — беззвучно ответил Ван. —
Почему я не мог расти с тобой и Шоном?!»
Резко повернувшись к предку, я
холодно спросил:
— Ты понимаешь, что тебе не может
быть оправдания?! Никакого! Вообще!
— Понимаю, — кивнул дедушка, не
отводя взгляд.
Ему было плохо. Вану тоже. Как же
так, дед?!
Брат закрыл глаза. Открыл и
насмешливо спросил:
— Так что, я могу, наконец,
официально сменить имя на нормальное? Прости, дядя, но все эти
приставки и твою фамилию носить... пошёл ты к чёрту.
А эльф... рассмеялся. И его
чудовищное обаяние опять разлилось в пространстве как белоснежная
волна, превращая эльфа в бога.
Так, подсознание! Закрой хлебало и
вычисти заложенную программу восприятия. Божество тут я!
Исключительно я!
Не срываться. Не убивать эту
гипнотическую сволочь. Выдержать.
Кажется, я уже очень хорошо понимаю,
как себя чувствуют люди, когда я использую своё обаяние… И ведь
этому совершенно, абсолютно невозможно противостоять! Хотя, есть
один способ. Мозг начал работать, я о нём вспомнил. Надо надеть
наушники и врубить музыку. Что я и сделаю в ближайшее время.
— Так что, ты будешь препятствовать
или содействовать? — Ван ступил вперёд, заставив эльфа оборвать
веселье. — Лиона тебе этого, конечно, не простит. Но пора бы и в
целом пересмотреть политику затворничества. Время изоляции для
светлых давно прошло.
— Да знаю! — с досадой ответил
светлейший. — Это не моя политика! Почти весь Совет против выхода
из изоляции. Им удалось даже ввести частичный запрет на технологии
после твоего скандала и побега! Мне самому теперь в Интернет тайком
приходиться выходить.
— Меньше надо было штаны за игрушками
просиживать, Лиониэлла бы не взъелась так! — припечатал Ван.
Он ещё и смущаться умеет?! Ирдес, не
поддаваться обаянию, у тебя оно такое же непреодолимое! Не
поддаюсь… без пристального внимания к моей персоне крыша уже не
едет так основательно. Ей уже просто некуда дальше ехать.
— И вообще, — продолжал разошедшийся
брат. — Ты же князь! Ты имеешь право наложить своё вето на любое
решение Совета! И то, что они все с тобой не очень считаются и не
желают воспринимать серьёзно — устаревшая отговорка!