— Кто ты?.. — после нескольких секунд
молчания, спросил страж. Испугался. Немудрено.
Остальные всё ещё стояли памятниками
мировому кретинизму.
— Этот демон слишком древний, чтобы
носить имя, — теперь спокойствию светлого позавидовали бы полярные
ледники. — Люди мира, откуда я пришёл, зовут меня Апокалипсис,
конец всего живого, убийца мира. — Ты же это не всерьёз, братец мой
светлый?! — Идём, пока мой брат не упал от потери крови! И пока не
оттаяли эти… а то ведь я не удержусь и сверну шею недоумку.
Не скажу, что идти на ватных, плохо
выполнявших свои прямые обязанности ногах легко. Но — дошёл и почти
даже не шатался.
Рана оказалась не намного серьёзней,
чем я предполагал. Ударить толком своей кинжальной «зубочисткой»
придурок Роан не смог. Остриё вошло в живот сантиметра на три
вглубь, и соскользнуло вбок, распарывая мышцы и чиркнув по ребру.
Спасло меня то, что ушастый не ожидал подобного моему телосложения
у хрупкого ребёнка. Не в полную силу бил. Рану стянули парой швов и
«заживлялкой», перебинтовали несчастного меня. Спорить о том, что
никаких врачей мне не нужно, я предоставил брату, сам проспав до
вечера.
Проснувшись, сменил пропитавшуюся
кровью повязку. Надо что-то делать с этими бинтами. В сумерках
сильно заметен свет крови. Слегка почесав в затылке, смыл кровь
водой. Когда улики были уничтожены, вернул на руку Печать Владыки и
тонкое серебристое колечко. Я так и не спросил, кто мне его вручил
на Новый Год. А сам вспомнить не смог.
Спустился вниз я когда уже стемнело.
Мрачный Ван и хмурый Арис как раз ужинали. Я присоединился.
— Большие у меня проблемы, да? —
спросил я, разглядывая на просвет золотистый напиток в прозрачном
бокале.
— Большие проблемы у Роана, — хмуро
ответил изначальный. — И у его отца. А ты был в своём праве,
малыш.
Досчитав до десяти про себя, чтобы не
ляпнуть лишнего, переспросил:
— У отца?
— Седьмого Советника Атериана Ортеха,
— тяжко вздохнув, уточник страж. Остро взглянул на меня и спросил:
— Кто же вы оба такие?..
— Ван, о чём это он? — ровно
поинтересовался я. Тётушка паранойя оскалилась во все свои острые
зубы, демонстрируя нехилые когти. — Вроде бы этот вопрос мы уже
проясняли, или мне память изменяет?
— Свет крови трудно скрыть, малыш.
Как и крылья, хотя их можно ещё счесть глюком, — виновато ответил
Ван. — И транс парализует волю, но не всегда отшибает память. Это
для малолеток произошедшее смазалось в неясное пятно. Арису память
не отшибло, он слишком хорошо тренирован и у него высокий уровень
сознания. Прости меня…