– Ты абсолютно точно хорошеешь, Оками-тян. Еще несколько лет и
можно будет писать с тебя персонажа для моей следующей книги, –
получила я сомнительный комплимент.
– Сколько мне тебе заплатить, чтобы этого не случилось? – не
такая и шутка. Стать героиней порнухи, каковую будут узнавать и
тыкать пальцем “это та самая, которая того, в той книжке” ни разу
мне не улыбается. Как говорит мой новый ученик, “хм”. Не на этой ли
почве у Цунаде и Джи размолвка приключилась? Я его графомань
читала, там половина женских персонажей ясно, какой прототип имеет,
по размеру бюста четко угадывается. Я бы за такое морду однозначно
набила. Может быть, даже не один раз. При каждой новой встрече и за
каждую сомнительного качества книжонку.
– Это, между прочим, большая честь! Красивейшие женщины со всего
мира соревнуются ради нее и специально не заделывают щели в ограде,
разделяющей половинки онсенов. Кто же им виноват, что все они
проигрывают несравненной Цунаде-химе? Да не смотри ты на меня так.
Писателя каждый может обидеть. Не буду теперь про тебя писать, пока
сама не попросишь!
А ведь ему и правда немного поднапрячься пришлось, вижу это по
помятой и усталой физиономии. В нашем первом спарринге не было
никаких двойников, например. Я однозначно стала опаснее. А на ранг
так-то положить, хочет легендарный саннин его признавать или
нет.
– Пошли на борт, Цунаде сказала пригласить тебя в гости после
разминки.
Попыталась зачерпнуть водички, попросту рукой, и умыться, но в
итоге только сильнее размазала по себе маслянистую жирную пленку.
Ну и поганая же техника. Утешает лишь то, что сам ее автор
перепачкался в своей нефтяной отрыжке куда сильнее меня, особенно
это волос касается. Мне-то не особенно стремно и лысой будет
недолго походить. Но вот Джирайю без его белой гривы представить
решительно не получается.
Поднялись. Группа встречающих расступилась. Надеюсь, не потому,
что от нас воняет. Я ничего не чую, но какое-то это подозрительно
большое ничего. Как будто бы напрочь запахи отшибло.
– О, Като-тян, помню тебя совсем маленькой девочкой, а сейчас
посмотрите, как похорошела и расцвела! – сместилось внимание с меня
на Шизуне, вполне совершеннолетнюю и потому лучше подходящую для
того, чтобы быть запечатленной на страницах похабной литературы.
Возможно, мысли у нас с ней сходятся, так как покраснела
воспитанница Цунаде настолько густо, будто в ней есть кровь
Хьюга.