Раньше я мог быть от нее в восторге исключительно с батиных слов, потому что до вчерашнего утра я ее не видел. По рассказам отца, мне представлялась старая фригидная стерва с сединой и плешью, а не знойная красотка с охерительными глазами и в обтягивающей юбке.
- Какая разница? – нашелся я с нейтральным ответом. Не говорить же ему, что у меня секс сорвался? – Точно не твоих рук дело?
- Точно, Ренат. Я пытался её уволить через её начальников, но у неё сверху есть покровители, которые ее с места сдвинуть не дадут. Только если выше в звездам. Так что её увольнение – точно не моя заслуга. А только приятная для меня новость.
- Ладно, - отмахнулся от него. – Я тебя понял. Пока, батя.
- Пока, сынок, - ответил он за секунду до того, как я отключил вызов.
Крутанулся на пятках и подошел к турникету, толкнув его бедром.
- Так ты к Ветровой приходил? – напомнил о себе Агапов. – Уволилась наша Горгона.
- Теперь уже знаю. Раньше не мог предупредить?
- Так я думал, что ты к полкану нашему.
- Нахрена он мне нужен?! – поморщился и оперся локтями о стойку между нами. – Она сама уволилась?
- Конечно, - скучающе произнес Агапов, разглядывая какие-то бумаги. Рядом лежал кроссворд с разгаданными в нем двумя словами. – Месяца два бодалась с полканом. И продавила его. Такая стерва кого хочешь продавит.
То есть она еще вчера знала, что сегодня её не будет и позвала меня? Вот же сука!
Но умница. Ловко она меня… поимела.
И, блять, незабываемо же!
- Слушай, Агапов, - подался я чуть вперед и заговорщически ему улыбнулся. – А ты, случайно, не знаешь, где она живет?
- Не, парень, - качнул он головой и отложил бумаги. – Даже, если бы знал, не сказал бы. У бати своего спроси. Тот точно должен знать. Копал под нее когда-то.
Батя… Нет, лишние вопросы и подозрения мне не нужны. Батя заебет без вазелина.
- А если за «спасибо», Агапов? - достал из кармана пятитысячную купюру и словно нечаянно обмахнулся ею.
Жажда наживы загорелась в жирных глазах.
- Нет, Вяземский. Не положено, - стоял он очень рыхло на своём.
- А если за «большое спасибо»? – протянул я невинно и достал вторую такую же купюру. – Тоже никак?
- Н-никак, - прочистил тот горло и с жадность облизал губы, глядя, как завороженный, на болтающиеся в моих руках купюры.
- А если за «благодарность»? – достал третью красную купюру и сложил из всех трёх веер. – Больше «благодарностей» у меня нет, Агапов. Полкану твоему предложить, что ли?