Первым делом, спустившись на землю, Ливанов рухнул на бетон и со стоном потянулся за пачкой папирос. Руки немного подрагивали, и прикурить удалось только с третьей спички. Макс бухнулся рядом с летчиком и, заложив руки за голову, уставился в небо. Так он и лежал минут пять, не обращая никакого внимания на суетящихся вокруг самолета механиков и оружейников.
– А тихо-то как, – наконец протянул Макс, открыв глаза.
– Где вы тишину нашли, товарищ лейтенант? – полюбопытствовал младший комвзвода Зубков. Стрелок-радист как раз проходил мимо лежащих на бетонке под самолетом летчика и штурмана.
К бомбардировщику в этот момент подъехала полуторка с топливной цистерной, двое голых по пояс оружейников катили тележку с ФАБ-250. Механики, отчаянно матерясь, латали полуметровую пробоину в левой консоли. Рядом с машиной Ливанова мотористы снимали кожух с правого двигателя бомбардировщика лейтенанта Столетова. Нет, тишиной на самолетной стоянке и не пахло, даже намека на тишину.
– Зато моторы молчат, – загадочным тоном протянул Хохбауэр.
Зубков только покачал головой, удивляясь непонятной простому русскому человеку душе штурмана и, присев на корточки над Владимиром Ливановым, осторожно отлепил от его губы погасший окурок. Затем радист суеверно перекрестился и полез в нижний люк самолета проверить работу рации. При возвращении с задания на родной аэродром Зубкову показалось, что приемник немного барахлит.
– Пусть спят, бедолаги, – прошептал себе под нос радист, выкручивая крепежные винты из рации.
Он, в отличие от летчика и штурмана, уже знал, что через два часа экипаж снова пойдет в бой. Приказ подготовить неповрежденные машины к вылету подполковник Овсянников передал на аэродром еще в небе над Ла-Маншем. Как в большинстве случаев, командир оказался прав – к моменту возвращения группы Овсянникова на КП из штаба дивизии пришел приказ: сегодня же подготовить вылет и нанести удар по авиамоторному и химическому заводам у Ньюкасл-апон-Тайна.
Естественно, Иван Маркович первым делом позвонил в штаб. На том конце провода ему как-то нехорошо обрадовались и тут же соединили с Семеновым. Выслушав доклад, генерал-майор грубо оборвал Овсянникова, собравшегося осторожно поинтересоваться срочностью и обязательностью последнего приказа, и потребовал уже через два часа поднять в небо весь полк.