“ хм… Жаль, - пробормотал я себе под нос, размышляя о
последствиях того, что я только что рассказал. Этот “мудрец с
востока”, вероятно, предпочел сохранить истинную природу красного
камня в тайне. Какой алхимик согласился бы жертвовать душами ради
силы? Сколько душ было привязано к этому камню?
Слово “жертвоприношение” зловеще отозвалось у меня в голове,
вернув меня к воспоминаниям о Хоэнхайме и гомункуле. Хоэнхайм, с
его убеждениями, направленными против таких темных практик, никогда
бы не создал такой камень, как этот. Нет, этот “мудрец”, должно
быть, избрал более темный путь, подобное было использован в городе
Ксеркс.
«Ты, кажется, задумался», - сказал алхимик, выводя меня из
задумчивости. Он осторожно посмотрел на меня, пытаясь разгадать
выражение моего лица. “О чем ты думаешь?”
В тот момент, когда кинжал вонзился в горло алхимика, время,
казалось, замедлило свой бег. Его глаза расширились от шока и
растерянности, когда жизненные силы покинули его, а кровь хлынула
алым потоком. Мной двигала единственная мысль: мне нужен был этот
камень для моих экспериментов.
— Что? - выдохнул он, инстинктивно схватившись руками за шею в
тщетной попытке остановить поток крови.
Я прижала красный камень к его ране на шее. Когда камень
соприкоснулся с его кожей, я почувствовала, как по мне разливается
сила, почти опьяняющая. Кровь перестала течь, и к его лицу вернулся
цвет, когда он глотнул воздуха.
“Видишь?” - Сказал я, и по моим венам пробежал трепет открытия.
“Это работает! Камень… возвращает тебя обратно!”
Его взгляд метался по сторонам, наполненный смесью страха и
предательства. Не обращая внимания, я вонзил кинжал глубоко в его
сердце. Лезвие не встретило сопротивления; я чувствовал, как камень
воздействует на него, исцеляя его, даже когда я наносил удар. Он
снова ахнул, но на этот раз замешательство на его лице сменилось
ужасом, когда его осенило. В тот момент я понял: камень связал с
ним его жизнь, но не смог оградить от неизбежности смерти. В
приливе решимости я вырвал руками камень с его шеи быстрым, сильным
движением.
Его безжизненное тело рухнуло на землю, кинжал все еще торчал из
его груди. Сияние камня в моей руке померкло, и нас окутала
странная тишина. Я отнял жизнь, но, сделав это, я открыл нечто
большее, чем просто алхимическую трансформацию — я увидел темный
потенциал того, что значит манипулировать жизнью и смертью. Глядя
на камень, я почувствовал, как меня захлестывает волна
противоречивых эмоций. Хотел ли я идти по этому пути? Хотел ли я
пожертвовать другими ради собственного понимания?