— Мясо, которое мы закупаем, даже сырым есть можно, — вздохнула я, поджав губы. — Поэтому я больше верю в ваше проклятие. А, может, биполярное расстройство?
— Тогда бы мой психиатр это знал, — он усмехнулся, убрав аптечку в стол. — В любом случае сильно не обольщайся — если с тобой что-то случится, Игорю придётся выложить кругленькую сумму. Ты же знаешь, что вся команда кухни застрахована?
Это было неожиданным. Я знала, что Ковалёв не скупится на содержание сотрудников, но чтобы настолько…
— Теперь вы меня раскусили, — решила пошутить. — Именно поэтому я на ваших глазах чуть не отрубила себе палец. Хотела поиметь как можно больше с места, откуда меня скоро уволят.
— Глупости. За всё время я ещё никого не уволил.
— Заставили уйти по собственному? — насмешливо подняла брови.
— Именно.
Удивительно, но сейчас между нами не чувствовалось напряжения. Несмотря на то что мы продолжали кусать друг друга, это было больше желанием поиграться, чем необходимостью причинить боль.
Но всё же я помнила слова Марка…
«Самая обычная». «Ни харизмы, ни красоты».
Я соврала ему. Слышать такое от мужчины было чертовски обидно. Не знаю, как я тогда сдержалась, чтобы не залепить по самодовольной физиономии. Но сердце до сих пор ныло, а в груди всё горело от испытанного унижения.
— Спасибо, что оказали мне первую помощь. Но мне пора идти работать, — натянуто улыбнулась, встав со стула. — Я видела напальчники в аптечке, поэтому можете не переживать — кровью вашу кухню точно не забрызгаю.
Сказав это, я коротко кивнула и вышла из кабинета.
Несмотря на пульсирующую боль в пальце, я должна была закончить заготовки. Мне пришлось потратить больше десяти минут на то, чтобы собраться с силами.
Сидя на подлокотнике дивана, я смотрела на своё отражение в зеркале. Да, за время беременности моё тело изменилось. Да, на место очерченным скулам пришли пухлые щёки. И да, я перестала уделять много внимания своему внешнему виду.
Но я не была ужасна. Не была же?
Именно в момент моего самобичевания позвонила мама. Сначала я не хотела брать трубку — она бы точно разобрала печаль в голосе. Но и ответить я тоже не могла.
— Ты когда вернёшься домой? — сонно спросила она. — У меня уже глаза закрываются.
— Нескоро, — тяжело вздохнула, пытаясь за усталостью скрыть горечь. — Нужно ещё разделать килограммов десять мяса. А ты почему не спишь?