– Я и
перед профессорами и академиками выступал, – спокойно, но уже
начиная злиться, сказал я. Тип явно непробиваемый…
Он явно не
поверил мне на слово. Скептически хмыкнул. Снял очки и протер их
чистой белой тряпочкой. Водрузил обратно на нос, и
сказал:
– И все же
о серьезных темах по экономике не может быть и речи. К счастью, в
этом нет необходимости. Нас и пионеры слушают. Для них очень
актуальны темы по правильному воспитанию. Зарница, песни у костров,
туристические слеты, законы и обычаи пионера и все такое вот.
Примерно такую я вижу для вас нишу у нас.
Ясно,
этому типу бессмысленно что-то доказывать и объяснять. Ну, я по
крайней мере попытался. А вот теперь могу и уйти. Пусть сам поет
свои песни у костров для подростков.
Молча
развернулся, взял свой портфель и вышел из его кабинета, не
прощаясь. А какой смысл? Мы даже не здоровались…
Услышал,
подходя к лестнице, как он выскочил в коридор и крикнул мне
вслед:
– А вы
куда? Молодой человек, куда вы! У нас есть программы и на
комсомольскую тематику!
Мне уже
всё равно, на какую тематику у него есть программы… Общаться в
таком хамском тоне нет смысла. Ещё доказывать что-то какому-то
хмырю?.. У меня нет на это ни времени, ни желания.
Правда,
выйти внизу сразу не получилось. Милиционер спросил меня, где мой
сопровождающий или бумага с его подписью. Молча пожал плечами. К
счастью, он вспомнил, кто меня встречал, позвонил по телефону.
Примчалась та самая девушка, но уже без тетради, передала ему
какой-то клочок бумаги, и вот тогда я уже смог уйти.
В
принципе, я готов ехать в Святославль. Лекцию от общества «Знание»
отменил… Надо, наверное, все же Сатчану еще позвонить,
предупредить, что меня в городе не будет какое-то время…
Оглядевшись по сторонам, встал в очередь к телефонному автомату.
Пока стоял, решил и Румянцеву позвонить, сказать, что ничего с его
затеей не вышло.
Сатчан
меня огорошил, что у нас завтра совещание по итогам месяца и я
должен быть на заводе «Полёт» в обычное время. Хорошо, что
позвонил, а то был бы конфуз. В Святославль, тогда, поеду завтра в
ночь, в четверг утром буду у Шанцева.
Румянцев
долго не брал трубку, уже думал, что он на обед свалил, но, в
итоге, все же дозвонился.
– Ничего
не вышло с радио, – сообщил я ему. – Мне очень жаль.
– То есть
как!? – прямо-таки возмутился капитан.