– Дмитрий
Алексеевич, Шанцев, доброе утро. Тут такое предложение поступило…
Заманчивое!
И он велел
директору комбината припомнить какую-нибудь интересную или
героическую историю, связанную с их коллективом.
– Вы же до
сих пор на Министерство обороны работаете, – сказал он ему. –
Может, припомните какие-то случаи, достойные упоминания в
центральной газете? Соберите, короче, всё, что вспомните, запишите
и передайте мне, чем быстрее, тем лучше. Журналист «Труда» завтра
уже уезжает, хочу ему материалы с собой дать…
Потом такой
же звонок Шанцев сделал директорам Спичечной фабрики и
Мясоконсервного завода. Потом ещё подумал и позвонил директорам
Пуговичной и Галантерейной фабрик.
– Не знаю,
что заинтересует столичного корреспондента, – честно предупреждал
он всех. – Но очень хочется, чтобы наш город прогремел на весь
Союз.
***
Эмма
несколько раз выходила к Славе о чём-то пошептаться. Пол был уже
почти накрыт, осталось несколько досок уложить. С последней
пришлось повозиться, она целиком не зашла, её пришлось подгонять
прямо на месте. Славка строгал рубанком предпоследнюю доску, а
остальные заворожённо наблюдали, как Аристарх колдует над последней
доской своим топором, легко и точно…
Когда он её
уложил, из толпы собравшихся вырвался одобрительный выдох. Осталось
чуть-чуть ещё подстрогать две оставшиеся доски, но Слава поднялся и
пригласил всех идти во двор к ведру руки мыть. Тут же рядом
оказалась Эмма с ковшиком и полотенцем в руках. Смущаясь, она всех
приглашала в дом.
Там нас уже
ждал накрытый стол, большой стол раздвинули и рядом кухонный
приставили, а вокруг выставили две лавки и все стулья и табуреты,
что в доме имелись.
Расселись
все, кто куда. Клара Васильевна сразу ватное одеяло развернула, в
котором большая кастрюля варёной картошки оказалась, и попросила
Славу выставить её на стол, чтобы все себе по тарелкам разложили.
Мы быстренько опустошили кастрюлю, и понеслась!
Славка был
просто счастлив. Благодарил всех, только не кланялся.
– Завтра у
меня ещё целый день увольнительной, успею спокойно две оставшиеся
доски дострогать, – с нескрываемым облегчением говорил
он.
Выпили
первый тост, и мужики начали вспоминать первый момент, когда они
только увидели, в каком виде были лаги...
– Ничего,
глаза боятся, руки делают, – улыбаясь в усы, подвёл итог Аристарх и
поднял следующий тост за хозяев, который все охотно
поддержали.