— Я сказала чистую правду. Все
рожденные летом всегда быстрее коченеют зимой...
— Это никак не связано...
— А искать связи и не нужно...
Наша перепалка прервалась приятным
мягким смехом. Я и Лиа в удивлении посмотрели на Микеля, что
продолжал держать злосчастный шарф, не сдерживая радости. Это был
первый раз, когда я слышала его смех. Чистый искренний звук
показался мне музыкой — не той, которую я предпочитала слушать, но
той, которую я никогда не забуду.
Пока я в растерянности смотрела на
Микеля, Лиа отодвинулась от меня и разложила еду на тарелки.
— Давайте есть, — она расставила
тарелки и разложила приборы. — Скажите, если захотите что-то
еще.
— Спасибо, Лиа, — Микель положил свой
подарок рядом и мило улыбнулся. — Я буду беречь твой подарок. Зимой
я буду носить только его!
— Хорошо, — довольная девушка
рассмеялась, подкладывая мне небольшой кусок пирожного. — Если
захочешь, я свяжу тебе еще что-нибудь.
Мальчишка активно закивал и, не тратя
времени, перевел ожидающий взгляд на меня. Я мысленно вздохнула.
Теперь я превратилась в дурочку, которую можно разводить на
подарки. Молодец, Микель, быстро учишься.
— Хоть я и завидую сестрице Лие, ведь
ее подарок намного полезнее моего, — я сделала паузу, с
наслаждением наблюдая, как в предвкушении мальчишка ерзает на
месте, — но я все же нашла, что тебе подарить. Мой подарок ты
найдешь в своей комнате — я не собираюсь тащить его сюда на
себе.
Я хмыкнула и легла на спину, раскинув
руки в стороны и наблюдая, как на небе плывут облака. Когда я в
последний раз лежала вот так, разглядывая эту бесконечную синеву? Я
помню, когда. В свой последний день в реальности. Тогда я сбежала в
заброшенный парк — туда, где меня не нашли бы ни Рид, ни Рамирес. Я
легла на скамейку и смотрела на небо, пока не уснула. Интересно,
сколько времени прошло там, в реальности?.. И что случилось с моим
телом?..
Тонкая бледная рука закрывает от меня
облака. Я моргаю и вижу, что прямо перед моим лицом завис лист
бумаги, на котором я отчетливо вижу картину, не поддающуюся моим
стандартам логики.
— Что это?
— Ваш рисунок, — восторженный голос
Микеля сопровождается дуновением ветра, который ласково треплет мои
волосы. — Тот художник сказал мне, что настоящее искусство — это
переосмысление мира вокруг. Я не очень хорошо его понял… Но после
этого я придумал, что мне нарисовать!