Новый день встретил меня болью в
голове, которая то вкручивала болты прямо внутрь, то стихала, будто
ее и не было. Открыв глаза, я не могла пошевелиться, ни то, что
встать и одеться. Зрение плыло, а тело не двигалось, отчего кости
казались залитыми свинцом. Я не знала, сколько времени, не знала,
умираю ли я. От пульсирующей боли я несколько раз проваливалась в
обморок, мечтая только о том, чтобы это закончилось.
Мучения прекратились только после
очередного обморока, когда я смогла без проблем открыть глаза и
увидеть рядом с собой Логана, неизвестную мне служанку и лекаря,
что с напряженным лицом рассматривал свои склянки. Первым заметив
мое пробуждение, Логан присел на край кровати и проверил мою
температуру.
— Меланта, как ты себя чувствуешь? —
очевидно, температура была в норме, когда он удовлетворенно кивнул
и убрал руку ото лба. — Ты не пришла на завтрак, и служанка
доложила, что ты не просыпалась. Сейчас уже вечер. Что с тобой
происходит?
Хоть вопрос и был адресован мне, но
смотрел он на лекаря. Тот, выбравший, наконец, склянку, подошел ко
мне. Пришлось выпить. Будто насыпали песка и смешали с толченой
мукой. Отвратительно. Когда склянка была опустошена, престарелый
лекарь с тревогой протер лоб платком. Вспотел сильнее, чем я, а я
сейчас ощущала себя той еще лягушкой.
— Герцог, если позволите выражаться
прямо, — Логан кивнул, поторапливая продолжать, — то у меня есть
плохая и хорошая весть. Хорошая весть в том, что сейчас, если
сравнивать с прошедшим днем, госпожа в полном порядке. Температура
в пределах нормы, есть реакция на внешние раздражители и, помоги
Аззма, она проснулась. Сейчас ее состояние стабильно и, что самое
главное, никаких последствий я не наблюдаю. Даже со своим
многолетним опытом.
Лекарь убрал платок в карман и
задумчиво оглядел меня. Логан, нахмурившийся еще сильнее,
вопросительно посмотрел на него.
— А плохая?
— Плохая… Я не хочу признавать это,
но, — лекарь неопределенно махнул рукой и крепче сжал свой
чемоданчик, — я не знаю, что происходит с госпожой.
Комната погрузилась в тишину. Теперь
я могла воспринимать окружающий мир и понимать, что речь идет обо
мне. Я заболела? Заразилась неизвестной болячкой? Что бы это ни
было, а приятного мало — я еще ощущала фантомную боль, что
скручивала мою голову без всякой жалости.