Наследственные. От деда, еще из Ижевска.
Как сейчас помню матушкину речь на первую годовщину нашей свадьбы:
– Александр! Как главе семьи передаем Вам фамильный раритет! Не только цены немалой, но еще и память поколений! Верю, что вы, как никто другой, сможете оценить их по достоинству.
Я тогда не поняла – это что, намек на Сашин возраст? Или его финансовые возможности окружить себя дорогущим антиквариатом? Или же просто завуалированное послание: «А дочь моя – дура, ничего не понимает в семейных ценностях».
Естественно, мы привезли и повесили в спальне этот «повод для гордости» и источник бесконечного моего раздражения. Потому что бесят!
Что-то я дала маху с совами. Холодно в них как-то уж очень. Может, с батареями что-то?
Под теплым зимним пуховым одеялом я уже задубела. Уснуть в таких условиях вряд ли смогу. Надо пойти чаю горячего выпить, наверное.
Здорово, что хоть утром не еду никуда. Вместо скромного умывания надо будет в ванну кипятка набрать и залечь туда. Охать и ахать восторженно, пока кожа не станет вся такая красная-красная, распаренная и сморщенная. Хорошо бы горячая вода изгнала из моих внутренностей этот пугающий холод.
Почему предыдущая зима была не такой?
А ведь и одежда та же, и отопление в квартире стандартное.
Но что-то же не так?
Матрас за моей спиной прогибается в полной тишине.
Твердая жесткая горячая рука сжимает сзади шею, вторая ползет по бедру вверх. Прямо к слабой резинке, на которой нижняя часть сов держится.
Открываю рот, чтобы возмутиться. А звука просто нет.
Сжимаюсь вся от ужаса, паники и бессилия, погребенная под ворохом наставлений, указаний, поучений и установок далекого детства.
«Нельзя возражать. Нельзя отказывать. Нельзя быть против.
Дыши ровно. Старайся расслабиться. Жди.
Все скоро закончится.
Терпи. Все пройдет».
Но я не…
Я же знаю, что все происходит не так! Что у нас с Сашей столько лет было не как мама сказала.
Мы же горели и согревались вместе. И нежность обволакивала, и тепло бежало во все стороны от соприкосновения двух тел. Нам же было хорошо?
Мы же можем…
Нет. Не сегодня.
Слышу свой полузадушенный хрип.
Мне так горько, что хочется не просто плакать: рыдать, кричать, выть. Но давно мой удел – безмолвные слезы. Так вышло.
В моей жизни не было мужчины, который показал бы мне, что я ценна сама по себе. Такая, какая есть. Но те, которые были, показали, что нет.