С убийственной серьезностью он протянул левую руку мне, а ладонь правой приложил к сердцу. Мне пришлось сделать то же самое.
― Взываю к тебе, великая Драконица-прародительница… ― начал Ардашир, и по нашим встретившимся ладоням побежал ток. ― Подтверди слово мое своим всеведением…
― Ой! ― я поспешно отдернула руку, поскольку вспомнила, как позаимствовала у братца Мартеллы кучу одежды, и вдруг подумала, что местное божество вполне может засчитать это как кражу!
Ардашир замер. Глаза его начали сужаться, ноздри затрепетали, предвещая новую бурю негодования.
Похоже, придется каяться! Но не во всем…
12. 11. Повышение
Не дожидаясь, когда Ардашир выскажется, я поспешно затараторила:
― Понимаете, ваше превосходительство, я у старшего брата одежду… позаимствовал. И ботинки. Мне не в чем из дома выйти было, а ему как наследнику родители много такого купили, чего он носить не хочет. Но я верну! Потом…
― Вернешь… ― с сомнением повторил генерал. Но видно было, что за такое воровство он меня строго судить не готов. ― Ладно. Для одежек твоих ― кстати, и правда дешевых ― сделаем исключение. Давай руку.
Мы снова встали друг против друга, соединив левые ладони и прижав правые каждый к своей груди напротив сердца. Оно и у экти, и у делесов оказалось слева, как и у земных людей.
― Взываю к тебе, великая драконица-прародительница, ― опять завел свою песню генерал, ― подтверди слово мое своим всеведением…
Я послушно повторяла за ним клятву. Когда магический ток побежал по моей коже, снова слегка вздрогнула: все-таки очень уж это непривычно, когда неведомая сила на твои слова откликается.
― Клянусь, что не брал чужого, кроме нескольких вещей брата…
― Клянусь! ― над нашими сомкнутыми ладонями вспыхнула золотистая искорка.
― Клянусь, что не портил чужого имущества…
― Клянусь! ― в воздухе зажглась вторая искорка.
― Клянусь, что не вымогал денег у селян…
― Клянусь! ― третья.
― Клянусь, что не сбегу от генерала…
― Клянусь… Ой! Что?!
Я попыталась прикусить язык, но было поздно. Четвертая искорка вспыхнула так же ярко и уверенно, как первые три. Вот уж воистину: слово ― не воробей. Вылетело ― не вернешь!
― Вы-ы-ы! ― взвыла я. Оторвала свою ладонь от ладони генерала. Искры засияли еще ярче и впились острыми иголками в подушечки моих пальцев ― всех, кроме большого. Я затрясла рукой, морщась от боли, и договорила со стоном. ― Это… это нечестно!