Я же, лежа и ничего не делая, потихоньку согрелась, расслабилась. Даже похихикала над собой: вспомнила бабка, как молодой была! Потом почувствовала, как навалилась вдруг годами накопленная усталость. Шутка ли ― с тех пор, как семь лет назад открыла собственное рекламное агентство, я ни разу толком в отпуске не была! Вот и сморило меня потихоньку. Знакомые голоса отдалились, превратились в ненавязчивый убаюкивающий гул. Мысли стали невесомыми, а потом и вовсе исчезли. Я уснула.
3. 2. Пробуждение
Проснулась я оттого, что кто-то нагло и настойчиво пытался влезть в мое декольте. Причем бережными горячие прикосновения назвать никак не получалось.
― Сеня, прекрати! ― не открывая глаз, я махнула рукой, желая оттолкнуть своего главного креативщика.
Ну, а кто еще мог так нахально распоряжаться телом своей начальницы? Анечка не посмела бы…
Вместо довольного мужского гогота услышала обиженный писк и звук, как будто в стену бросили туго набитой подушкой.
― Это что было? ― Я с усилием разлепила веки, проклиная про себя искусственные ресницы.
Обнаружила, что нахожусь в кромешной тьме, слегка подсвеченной откуда-то снизу нежным золотистым мерцанием.
Мерцание начало подниматься, приближаться, становиться ярче. Будто кто-то поднимал с пола большую свечу или целый канделябр.
― Какого хрена вы придумали?! И сколько я тут уже разлеживаюсь, что за окнами стемнело совсем? ― подпустив в голос строгости, спросила я в сторону сияния.
― Живая! Мартелла! Получилось! ― пропищал тонкий, какой-то даже мультяшный голосок.
Из-за края гроба показалось нечто небольшое, нервно трепещущее крылышками и лучащееся слепящим светом.
Херувимчик? Нет… Очертания вроде не те. Глаза слезились, влага застилала взор, и рассмотреть крылатое чудо никак не удавалось.
― Ребята, прекратите!
Существо, не обращая внимания на мой недовольный командный тон, бросилось мне на грудь.
Я, не будь дура, резко отмахнулась.
Сияющая тушка, получив славный пендель, с воплем отлетела куда-то во тьму и, судя по звуку, снова шмякнулась об стену, а потом тихо сползла по ней.
― Нет, ну это уже не смешно. Я встаю, ― предупредила свою зарвавшуюся банду шутников, повертела затекшей шеей, схватилась за края домовины и попыталась сесть.
Тело повиноваться не спешило. Оно вообще ощущалось непривычно слабым, легким и, кажется, очень-очень холодным.