Здание было построено из камня, но отделано деревом с резными
узорами. Потолок поддерживали дубовые балки, окованные железом, а
напротив входа, на деревянном троне, сидел внушительного вида
мужчина.
Ему на вид было лет сорок или пятьдесят. Сложно разобрать из-за
густой бороды. Глаза серьёзные, глубокие, брови хмурые. Надо
понимать, это был Владимир Всеславович. Сразу видно — он тут всем
заправлял.
— Люта привели, брат, — сказал мужчина, стоявший по правую руку
от главы.
Похоже, его брат. Судя по всему, младший.
— Вижу, Влад… — вздохнул, надо понимать, Владимир Всеславович. А
затем погромче добавил: — Ну, иди сюда!
С меня сняли кандалы, и я гордо пошагал к трону. Хотя троном
этот стул назвать можно было с натяжкой.
Люди, сидевшие на двух скамьях по обе стороны от меня, вдруг
принялись возмущённо перешёптываться.
В глазах Влада появилось удивление, а Владимир с интересом
приподнял бровь. Я по их мнению должен был виновато плестись,
опустив взгляд что ли?
Не знаю, каков тут этикет, но я решил воспользоваться имперским
и остановился в трёх шагах от помоста, на котором стоял трон.
И, кажется, не прогадал.
— Говори, — махнул Владимир.
Шёпот за спиной затих. И вообще во всём зале воцарилась
тишина.
— Эм… Здравствуйте…
У Влада глаза вспыхнули гневом, а Владимир уже не интерес
выражал, а раздражение.
— Шутить вздумал?! Говори, зачем в лес сбежал!
— Да тут такое дело, Владимир Всеславович, — начал я. — Память
мне отшибло. Помню только своё имя, а ваше знаю, потому что мне
подсказали. А больше ничего не помню.
Владимир вздохнул, сжал подлокотники трона, что те
затрещали.
— Да он издевается! — воскликнул Влад. — Розгами его, брат! Так,
чтобы рубаху снимать не мог до конца жизни!
Тут за спиной раздался чей-то спасительный голос:
— Правду он говорит, Владимир!
Я обернулся к мужчине помладше тех, что были у трона. Но во
внешности проглядывались явные схожести. Тоже брат, да пожиже?
— Говори, Браслав.
— Елена его лечила, — выступил он. — Сказала, Источник
повреждён, да ещё по голове схлопотал — вот память и отшибло. Но
она должна восстановиться со временем.
Добрый человек этот Браслав. И жена у него вроде хорошая.
А вот не-добрый человек в лице Влада опять начал требовать
наказания:
— Да брешет парень! Розгами, я говорю! Сразу всё вспомнит.
Ух, демон! Всё-то ему розги, да розги. Погоди, как бы тебя ими
скоро не отхлестали.