- Потом поспорите. Авл - мой личный целитель. Объяснишь ему суть
дела. Что ты там говорил про то, что если не стремиться к
максимальному числу зацепов, то может получиться даже лучше?
- Понял, тебя император. Передам всё, что знаю твоему
доверенному лицу, - ну, не удивительно, что меня не подпускают к
императорскому телу. Наоборот, я это даже очень одобряю. Дольше
проживёт.
А вот у Домициана нет доверенного лица, потому после того, как я
рассказал Цельсу нюансы, на многие из которых он только хмыкал,
мол, тоже мне открытие сделал. Обиделся, наверное, что я не стал
превозносить его деда. Ну, в самом деле, он был крутым врачом, но
для своего времени. Откуда ему знать, от чего поднимается
температура, про всякую там биохимию и бактерий? Да, он знал, что
рану нужно чистить, но не знал - почему, и придумывал забавные
объяснения даже с точки зрения детсадовца из будущего.
В общем, Домициан, похоже, рассчитывает, что я ему поправлю
Сферу. А для того он решил ещё раз со мной поговорить, но уже более
откровенно, доверительно. Вот и начал с такой подробности, от
которой я уже второй день сам не свой.
Ну, и про дела будущего поговорили, конечно. Рассказал мне,
зачем ему мальчишка на войне.
- Готового легиона нам не дадут. Именно так мне испортил
репутацию Муциан-старший в прошлом. Убедил Сенат, в том, что моя
задумка - авантюра. Да ещё и отцу кляузу отправил, мол, я тут
переворот затеял, и под это войска собираю, - он глянул на меня
вопросительно: кому веришь? Я сделал лицо кирпичом, а он продолжил:
- Будем формировать легион сами. У нас четыре месяца. Деньгами мы
практически не ограничены.
- Сплошные новички? Четырёх месяцев мало, - на самом деле мне
просто не хотелось выходить зимой. Бррр...
Нет, не считайте меня дураком, я понимаю, что это лучшее время
для марша. Для стоянок - плохо, а когда гружёным идёшь - очень даже
хорошо. Но я-то как раз больше о стоянках думаю. Зима, палатка.
Романтика. Да и на марше, надеюсь, что мне, патрицию, не придётся
волочь на себе поклажу как мулу. Слыхали про мулов Мария? Так
легионеров зовут после реформы Гая Мария. Они, то есть, наверное,
теперь нужно говорить "мы" на себе тащим до сорока килограммов
всякого нужного. Замёрзнуть при движении нет шансов.
Кстати, получается, что в военный поход я выйду уже настоящим
взрослым по местным меркам: четырнадцать мне исполнится в декабре,
аккурат после Сатурналий. Говорят, в Риме их с размахом
празднуют.