Мужчина перестал обнимать трёх девушек, опустил руки и
нахмурился. Образовалась неприятная ситуация. Вроде бы он и задурил
головы трём привлекательным особам, те напрочь забыли о своём
желании допросить его, но вот как теперь так выбраться из
завлекающих девичьих лапок и при этом сохранить своё лицо перед
подчинёнными?
Всё же каким бы сверхсуществом по земным меркам он не был, а
реакцию тела никак не обманешь. Три Гадюки прижимались вплотную
своими аппетитными телами к нему, от их волос исходил сладкий
аромат шампуня, а на щеках играл опьяняющий алый цвет. И если
Офелии Август ещё доверял, веря что та уймёт свои помыслы в его
сторону, то вот за двух суперсолдат он такое сказать не мог. Он уже
чувствовал, как ручка капитанши первого отряда осмелела и полезла
не туда.
Кривая улыбка Августа стала чуть шире. Хочется, да колется. Он
не мог сейчас поддаться искушению, иначе рисковал всё разом
потерять. Да и проводить аморальные действия с “дочерью” и её
клонами… Хоть и Офелия была ему не родной, и по факту он просто
дурил её выдавая себя за Иоганна Шмидта, но как, скажите на
милость, ему потом отыгрывать роль её отца, если он сейчас
отступится?
– Делааа… – еле слышно пробубнил себе под нос Август. Ставя себе
заметку, навестить милую Норму.
Схватив крепкое запястье первой капитанши, мужчина мило
улыбнулся её поднявшейся удивлённой-стыдливой мордашке. Потом он
погладил по головке Офелию и спросил:
– Разве ты не хотела мне о чём-то рассказать?
Он нашёл удобный способ, чтобы выйти из неудобной ситуации. В
любом случае его “дочка” точно найдёт о чём ему сообщить, они не
виделись с друг другом больше недели. За это время должно было
скопиться достаточно отчётов и Офелия по-любому захочет
похвастаться ими.
Похлопывания по голове вывели бывшую главу отделения из транса и
она внимательно вслушилась в вопрос отца. У неё действительно было
то, что ему следовало сообщить. Несколько раз кашлянув в ладошку и
нахмурившись, она привлекла к своей персоне внимание двух
суперсолдаток.
– На сегодня ваш разговор с главой окончен, немедленно
возвращайтесь в казармы, – скрывая в голосе некоторую ревность,
строго приказала Офелия.
Две капитанши с явным недовольством встали с дивана, отлипнув от
тела Августа и отдав честь мужчине, покинули кабинет. В помещении
Гадюка осталась наедине с отцом, она невольно окинула сидящую рядом
крепкую фигуру и положила ладони на свои колени, успокаивая
разыгравшееся сердце. Всё же она была женщиной и такой долгий, и
близкий контакт с противоположным полом сказался на её душевном
спокойствии. В её голове зародились грязные мысли в отношении
своего отца, за что Офелия внутри себя корила.