— Знание ради знания? Непримененное?
— Иначе галактикой давно бы правили фит’данго.
— Я не сказал бы, что они стремятся к власти.
— Ну да. Фит’данго — цивилизация, пошедшая по иному пути развития. Поэтому мы, наверное, никогда не найдем общего языка с человечеством. Поэтому любой человек пройдет мимо нашего компьютера, как мимо обычной лужи.
— Лужи?
— Да. Биокомпьютеры. Невероятно сложные, невероятно технологичные — и живые. Полуразумные. Способные сами выбирать, с кем им работать. И видящие цель своей компьютерной жизни также в накоплении знаний.
— С вами они работали, док?
— Да.
— Я заметил, вы сказали: «Мы, наверное, никогда не найдем общего языка с человечеством». Относите себя к фит’данго?
Доктор пожал плечами:
— Не знаю. В своем роде я тот же Маугли. Ребенок, воспитанный волками, ребенок, воспитанный фит’данго… Разница между нами только во времени и пространстве.
— И в образовании, полагаю.
— И это тоже. Но мы отвлеклись, капитан. Что я могу предложить вам? И что вы можете предложить мне?
— Начнем с первого вопроса, — усмехнулся Сарн. Его забавляла наглость ученого. И не просто забавляла. Вызывала уважение. Пусть даже его отношение к смерти — вопрос воспитания. А к мучительной смерти? А Сарн мог это обеспечить.
Страх он распознавал под любыми масками. Дрожание пальцев, чуть заметная нотка в запахе пота, попытка отвести взгляд, покраснение или побледнение кожи — те непроизвольные реакции, которые люди не могут контролировать. Он легко читал их. Очень легко. Но здесь и сейчас его не боялись.
— Что я могу предложить? Многое. Начнем с моей маски. Надев ее, вы сможете проникнуть даже в сенат нопашцев. И вас не распознают. Операции по смене отпечатков пальцев и сетчатки, генетического кода — в пределах, достаточных для неопознания ваших людей. Это — для них. Разумеется, все эти операции будут проходить без последствий для организма.
— Это замечательно. А для меня?
— А для вас я могу приоткрыть другое направление. Вы знаете, что идут работы по созданию идеального солдата?
— Вы хотите предложить мне именно это?
— Нет. Это неинтересно. Интереснее другое.
— Вот как? И что же?
Против воли Сарн заинтересовался. Вырастить идеального солдата… Кто и когда не пытался этим заниматься? Даже нопашцы, хоть и орали на каждом углу о правах человека, все равно проводили те же эксперименты. Втихую, на заключенных, на пленных пиратах, на «мусорных людях»…