— Тогда… давайте начнем вот с этой? Вы не возражаете?
Иридина в ужасе замерла. Бутылка со звоном выпала из ее пальцев.
Сарн сверкнул на женщину глазами.
— Убери все, тварь! И пошла вон! Вечером придешь.
Женщина негнущимися пальцами подобрала осколки, вытерла красную лужу на полу и вышла.
Калерия была зла как сам черт!
Да если бы черт спустился к ней — она бы оторвала мерзавцу хвост, завязала бантом вокруг рогов и пропустила бедную нечисть через мясорубку.
Сарн, как и обещал, развлекался.
От всей души.
Сначала на глазах у Калерии превращая в покорное и забитое существо Иридину. И объясняя, что это ждет и саму Леру.
Ему даже нравилось, что Лера так плохо реагирует на его усилия.
Хотя… Лере было страшно. Безумно страшно. Спасала только привычка. Чем страшнее было Калерии Вайндграсс, тем внешне спокойнее она становилась. Спокойнее, безразличнее, равнодушнее… внешне.
В душе она могла корчиться от ужаса и кричать от боли.
Наружу не прорывалось ничего.
Так что последние два с хвостиком галактических месяца Калерия сидела на цепи в комнатах Сарна. На цепи — в буквальном смысле. В ошейнике, прикованная к ножке кровати и ожидающая любого решения пирата. Что бы он ни придумал.
И Лера знала, что все окончится ее смертью.
Молилась она только об одном.
Чтобы не было слишком больно и унизительно.
Хотелось уйти с достоинством. А в идеале — добраться до глотки проклятого пирата. Но он был слишком осторожен… Ах, хотя бы один шанс!!!
А вот Аврора оказалась в сложном положении. Когда Сарн выбрал ее в качестве личной жертвы, она разозлилась.
Не растерялась, не впала в истерику от ужаса — девушку трясло от ярости и гнева.
Это ж надо!
Она столько всего сделала! Столько перенесла! Так хотела домой!
Отпуск был так близко! И ее всего лишают! И кто?!
Паршивый пират!
Чтоб ему на белом карлике провести остаток дней!
Но, когда первый приступ ярости прошел, Аврора начала размышлять.
Она нашла «союзниц». Пусть Калерия была нопашкой, а Иридина вообще тряпкой, но даже такие союзники лучше, чем вообще ничего.
Союзники — пункт первый.
Пункт второй.
Сарн.
Не то чтобы Аврора любила боль. Или получала удовольствие, когда ее унижают во время секса.
Но она ведь была шпионкой. И ее учили. И учили очень хорошо.
Аврора могла испытывать любые эмоции, которые сама пожелает. А боль… говорят же, что боль — это просто другая сторона удовольствия.