— Я же со спиртным не дружу, в коктейлях тоже не разбираюсь, — буркнула, махнув рукой.
— Дело не хитрое, у него же не один бармен, научит.
— Окей, мне сейчас действительно очень нужна работа. Уж лучше какой-то официант, чем дворник, — улыбнулась я.
Несмотря на похороны, настроение чуть улучшилось. Уж Борька точно не будет никуда звонить, возьмёт на работу без проблем.
Почти час дня, я иду к зданию Лагуны. Бориска раздухарился, даже фасад поправил. Вот теперь это похоже на клуб, не то что раньше. Охрана, узнала, кто я, без проблем пропустила внутрь, показала направление движения. Я пробираюсь между полированных столов и диванчиков под кожу, красиво тут ничего не скажешь. Есть танцпол и сцена для стриптиза, на ней дёргаются несколько девиц, под руководством брюнета с длинным носом. Так и хочется крикнуть: «Эй, Буратино, ты диплом хореографа в московском переходе купил?» Даже я, отходившая в школу-студию современного танца в общей сложности четыре с половиной года, понимаю, товарищ гонит фуфло. Я бы за такой стриптиз ни гроша не дала. Ещё и музыка отстой. Под такую на танцполе отплясывать, а не эротический танец танцевать. Впрочем, мне какое дело, это проблемы Борюсика.
Постучав, зашла в его кабинет. Боря не изменился всё такой же красивый хлыщ, одетый дорого и с пафосом. Не зря Марина за него замуж выскочила.
— Привет, Боря, — говорю весело.
Его светло-карие глаза прищуриваются, а рот растягивается в улыбке. Он встаёт из-за небольшого стола и идёт ко мне.
— Привет, Маша, — протягивает мне руку как мужчине.
С удовольствием её пожимаю, помню, что раньше Борис был неплохим парнем. Не кичился тем, что сын богатого папаши.
— Сергей сказал, ты можешь на работу взять, очень нуждаюсь в этом, — говорю, заглядывая в его глаза.
— Возьму, но сначала раздевайся, Машенька, догола раздевайся, — лыбится он.
— Чего, а по харе ты не хочешь?! Так сейчас, барменов и официантов нанимают?! — рыкнула я злобно, не ожидала такого поворота.
— Воу, воу, остынь, родная, у меня, между прочим, сын уже растёт. Марина сейчас дочерью ходит, и я ей не изменяю. Если не разденешься, получишь работу уборщика сортиров. Тоже, кстати, ищу.
— Ладно, хрен с тобой, Золотая Рыбка.
Отхожу от него и начинаю рывками снимать с себя одежду, бросая в кресло у журнального столика. Вот это финт, чтобы устроиться на работу, я должна голой перед ним стоять, проходя собеседование. Пыхчу, раздражаюсь, как чайник уже закипаю.