Отключив автопилот, Жук ещё сбавил скорость и снизился. Вскоре
антиграв послушно заскользил вдоль замызганной улицы, наверняка,
каким–нибудь местным проспектом. По обеим сторонам замелькали
дешёвые неоновые рекламы.
Заметив в тёмном закоулке рой сигаретных огоньков, Жук
притормозил и остановил машину у ближайшего не освещённого здания.
Погасив свет в салоне, придирчиво осмотрел окрестности. В конце
квартала нервно мигала реклама бара. Похоже, место выбрано
правильно. В таком, бурлящем ночной жизнью районе, шикарному
белоснежному антиграву, без взвода охраны, не простоять и полчаса.
Теперь следовало решить, какую из двух сумок считать своим багажом,
ибо без багажа путешествуют только террористы, а Жуку такой быстрый
карьерный рост совсем не нравился. Когда за ним начнут гоняться все
мафиози Тальбао, нужно не вызывать подозрения своим внешним видом,
хотя бы у полиции. Очень хотелось, конечно, прихватить сумку с
дорогими наркотиками, но безопасно сбыть их вряд ли удастся, а при
досмотре в космопорту могут взять за жабры. Жук, тяжело вздохнув,
переборол глупую жадность, облегчил, наполовину, от тряпок походную
сумку босса и отправился в путь с чужим багажом, но почти чистой
совестью.
За бортом хозяйского антиграва поджидала новая, полная
опасностей и приключений, жизнь. Теперь аферист стал изгоем, такой
привычной ему с детства, уголовной среды. Местная братва будет
стремиться добить скользкого столичного фраерка, а бывшие «свои»
никогда ему не поверят и не простят осечки. Ведь это именно Жук
ратовал за расширение рынков сбыта и вёл подсчёт будущих прибылей
от торговли на Тальбао. Выходит, аферист и повинен в смерти
корешей.
Отгоняя тяжёлые мысли, Жук встряхнул головой и, ускоряя шаг,
двинул прочь от обречённого антиграва. С этой минуты, он один—
против всех. Зато, он больше не чужая шестёрка, он теперь сам себе
туз!
Дойдя до бара, Жук обернулся и бросил прощальный взгляд на
осколок прошлого. Вокруг белого пятна колыхались чёрные тени.
Донёсся жалобный звон разбитого стекла. Похоже, процесс пошёл.
Жук замер в нерешительности перед массивной, окованной железом,
дверью бара, задрав голову вверх, прочитал вывеску. Реклама бара,
моргая холодным неоновым светом, недружелюбно извещала: «Кабачок
Свирепого Гарри».
Набрав в лёгкие побольше воздуха, а в сердце немного отваги, Жук
сделал над собой последнее усилие и, решительно открыв дверь,
втолкнул непослушное тело внутрь подозрительного заведения.