— Нет, я же на машине, — отмахнулась она, но уходить не спешила и это было странным, особенно если учесть какую скорость она развила в последнюю нашу встречу. Ее пятки сверкали так быстро, что ей стоило бы задуматься о карьере спринтера с преодолением жизненных препятствий.
— Точно, забыл, — буркнул я, ощутив новый удар снизошедшего озарения. Яркий луч света озарил мою беспросветную проблему. Нисколько не тушуясь, я подошел к Насте на расстоянии вытянутой руки, заглянул в ее глаза, утопающие в синеве, и "забросил удочку": — Так, говоришь, у тебя сейчас проблемы с финансами?
Настя спрятала растерянный взгляд от меня, делая вид, что разглядывает прохожих. Съежилась вся, несмотря на комфортную температуру в торговом центре.
Что это?
Не узнавал я Настю. Вместо того, чтобы харкнуть мне в рожу и зарядить с колена между ног, она робела.
— Не то чтобы проблемы, — начала было она заикаться. — Просто такой период в жизни сложился. Заказала ремонт в квартире и немного не подрассчитала. В итоге ни ремонта, ни денег, — обреченно развела руками.
Так-так-так...
— Обули?
— Угу, — качнула головой. — По самые помидоры.
И мне бы посочувствовать дьяволице, но обстоятельства не позволяли, поскольку они начали складываться в мою пользу. Я видел в этом знак судьбы, который мог повлиять на будущие события.
— Это потому что мужика нормального у тебя нет! Мужчина должен рулить ремонтом и деньгами распоряжаться, а не баба! Но ты же за равноправие, ты гордая птица! Отсюда и вывод!
— С чего ты взял, что у меня нет мужчины? Есть! — возразила она, смешно стиснув кулачки.
Хмыкнул, почесав заросший подбородок.
С Власовым она разошлась, а в сказки я не привык верить, но послушать их очень любил.
— И как же зовут твоего мужчину? — проявил любопытство, понижая голос.
— Антон! — почти без запинок каркнула. С задранным носом и непомерной гордыней.
— Значит, Антон, — повторил саркастическим тоном.
— Да какое тебе дело вообще до моей личной жизни? За своей следил бы лучше! Все! Спасибо за куклу, мне надо ехать домой. Меня ждет до... бии-и-и-ерман...
Приехали.
— Чего-чего? Мне не послышалось? Доберман?
Настя испуганно вытаращила глаза и по сторонам зырк-зырк.
— Добби! — брякнула она, часто моргая и норовя разодрать бедный пакет на ошметки. — Так зовут мою собаку. Она доберман, — выдумала она, на что я прыснул со смеху, а Настя цыкнула и впилась в меня разгневанным взглядом. — Что смешного?