В конце концов, чтобы произвести должный эффект на родителей, моей девушке нужно было выглядеть хотя бы прилично! Как леди! Но не как эскортница.
Слишком уж буквально Настя подошла к моей просьбе.
— Мне очень жаль, но с твоим платьем произошла катастрофа, — объяснила она без подробностей, скрывая ухмылку, а потом покрутилась вокруг, показывая себя во всей красе. — Разве тебе не нравится мой образ? По-моему, выглядит очень миленько. Празднично!
Прошелся по ней оценивающим взглядом. Почувствовал как нервно дернулся мой кадык и где-то в области паха. Сглотнул вязкую слюну.
Мне нравилось. Нравилось, черт меня дери. Но все в совокупности выглядело далеко не мило. Все то, что было у Насти ниже глаз, мне не просто нравилось. Я испытывал от всего этого странное ощущение возбуждения, но я не должен был. Все, что угодно, но только не желание обладать ею физически. Она была как красная тряпка для быка, а я был тем самым быком, желающим наброситься на нее.
Это плохой сигнал для того, у кого в запасе имелось всего-то два жалких поцелуя в щеку.
— Нет, не нравится мне! Я в бешенстве от твоей выходки! — взвыл, пройдясь пятерней по своим волосам и желая выдрать их. Я заходил туда-сюда, как маятник, не зная куда бежать и что делать. — Ты, вероятно, перепутала семейное застолье с вечеринкой. Да стоит тебе появиться у меня в таком виде, тогда мы в первую же секунду станем центром обсуждений и осуждения. Не такого эффекта я ждал, понимаешь?
Настя замерла, стоя в сторонке и отслеживая каждый мой размашистый шаг. В какой-то момент щеки ее надулись до такого размера, что казалось, еще немного — и они треснут, а в следующую секунду она разразилась заливистым смехом. Запрокинув голову кверху, она нисколько не сдерживала свои эмоции.
— Ой, не могу. Видел бы ты себя, Бестужев! Ты же сейчас лопнешь от злости! — потешалась она надо мной, говоря сквозь смешки.
— Ага. Посмотрел бы я на тебя, если бы ты попросила явиться к тебе в смокинге, а я пришел бы в костюме Адама и с венком на причинном месте, — запричитал я. Засунул руки глубоко в карманы брюк и начал наматывать круги вокруг Сатаны, пускать на морозце пар из трепещущих ноздрей, как тот самый бык.
— Это далеко не то же самое, — возразила.
Притормозил напротив Насти, наклонился к лицу, заглянул в ее чудовищные глаза и передернул плечами, но не от холода, а от пугающей перспективы встретить Новый год в больничке, ведь сердце моего отца могло и не выдержать такого экспириенса.