И это еще и не твое дело вообще-то. Не тебе решать. Если ты, конечно, не делишь ложе теперь еще и с королем.
- Чтобы Приютское отребье знало свое место. Корона дала вам воспитание и дрессировку – и ваше дело вернуть долг. Именно так поступают те, у кого есть честь. Но нет - такие, как вы, ползут, лижут руки и вымаливают себе местечко потеплее. Особенно кошки, вроде тебя – посмазливее и понаглее. Только вы всё равно отправитесь туда, где самое подходящее место безродным драным кошкам и шавкам, вроде вас. На Пограничье. Или в Клетки.
- Почему бы и нет? - ухмыльнулась вдруг Миранда. Будто в нее вселился дух покойного Гарри-Волка. – Раз уж при дворе места заняты теми, у кого чести еще меньше. Кто предпочитает лизать руки сразу принцам. Причем, спать с одним из них, а замуж лезть за другого.
Мать Маргарита сейчас сгорела бы со стыда. Потому что все ее уроки пропали даром, если Мира способна такое сказать.
- Ах ты... – тонкая, изящная рука взвилась в воздух. А лицо исказилось злобой еще раньше.
И Миранда легко перехватила чужую обнаглевшую лапку. И спокойно заломила назад:
- Я – кошка, не забывайте. Впрочем, шавка бы справилась не хуже. Волчица. Девчонка, кого вы уже успели отправить умирать на Пограничье. Будь она действительно такой, как вы ее обозвали. Но Сюзи была хорошей. А я – нет. Я - действительно отребье. Сюрприз, да?
- Ты подняла руку на графиню! – шипит змея с графским титулом. - Ты захотела на каторгу?
А что такое Пограничье и Клетки? По большому-то счету.
- Я – дворянка, - холодно напомнила Мира. – Вы – дворянка. По Уложению Фердинанда Благочестивого, мы можем хоть ногами друг друга отпинать. Мои туфли тверже, если что.
Выпустить. Подавить желание вытереть руки. Платье жалко. Оно красивое. И подарок Клариссы.
Отступить на два шага. Жаль, нельзя уйти совсем.
Некуда. Не на Пограничье же, в самом деле.
- Ты уже избавилась от двух невест, не так ли? – графиня Лианна будто вдруг взяла себя в руки. И... успокоилась. - Нет, Кларисса взяла свой приз – большего ей и не светило. Бесприданница и... с дурной репутацией.
О, а у кого-то у нас тут идеальная?
- Думала, стоит обозвать кузена-любовника «дядей» - и все тут же поверят, что она чиста, как первый снег. И белую генеральскую мышь мне не жаль – она вовремя... окрысела. Но я... Таких, как ты, я ломаю по штуке в день.