- Какую позицию? Кто такой неприкасаемый?
- Ту позицию, которую мы займём столько раз, сколько
понадобится, чтобы напомнить вам: закон один для всех.
Неприкасаемый - Решетников Такидзиро.
- Хафу вроде как меченый, - перевёл бывший первый полицейский
смежнику понятным языком, поскольку последний на чужом поле не
ориентировался в принципе. - Организацией уважаемого Миёси-сан.
Взяв его под юридическую защиту, они вроде как демонстрируют...
- Понял, - вояка с досадой поморщился.
- Самое смешное, что это никакая не демонстрация, - неожиданно
для самого себя вздохнул Мая.
- Ещё скажите, экспромт, - хохотнул вояка.
- Вы - никто, чтобы я вам что-то объяснял или доказывал, -
вежливо парировал борёкудан. - Но из уважения к Мацуи-сан поясню. У
Решетникова Такидзиро свои отношения с Миёси Моэко, моей родной
дочерью. Они далеки от близких, насколько я знаю - в том смысле, о
котором мы все подумали - но тесными и дружескими являются
однозначно. Моэко-тян - тоже часть Эдогава-кай. Ну что делать, так
исторически сложилось... - якудза сменил тон на неформальный и по
домашнему развёл руками. - Он ей похудеть помог, у неё это долго не
получалось, а мечтала больше половины жизни.
- Продолжайте, понятно.
- Хочу я или нет, но любая агрессия в адрес Решетникова равна
агрессии в адрес Эдогава-кай.
Теперь с кровати поднялся военный, чтобы нервно заходить по
камере:
- В наши ряды ваш неприкасаемый попал значительно раньше, чем в
ваше поле зрения.
- Вы же его уволили? Контракт закрыт? - Мая мысленно похвалил
себя за то, что всегда учитывал мелочи и выяснил биографию
полукровки. - Мы ушли в сторону, - оябун решительно хлопнул себя по
коленям. - Мацуи-сан, если подопечному моей дочери ничего не
угрожает физически... - он поднял вопросительный взгляд.
- Не угрожает.
- ... на все прочие моменты я готов посмотреть сквозь пальцы, -
неожиданно выдал старший Миёси. - В последний раз. С последним
предупреждением. В серьёзности которого, надеюсь, вы не
сомневаетесь.
- В следующий раз я к вам не приду и буду жёстко действовать по
закону, - припечатал министр, не глядя на коллегу, но имея в виду
явно его. - Люди, нарушившие закон на улицах Токио, будут строго
наказаны в рамках юстиции без оглядки на их ведомственную
принадлежность.
- Следующего раза не будет, - чуть напряжённо кивнул армейский.
- Мы неправы, больше не повторится. Сейчас бы этот момент как-то
устаканить.