- Да, тут нам искать нечего, если
кто-то тут и был, он точно уничтожен. - Воин в броне чуть повел
плечами, от чего механодендриты за его спиной обиженно щёлкнули. -
Вы спросили сколько мне лет... Честно говоря я уже точно и не
помню, но сотня точно есть, серебряные штифты в моей голове это
явственно показывают, последний штифт установили лет двадцать
назад.
Фигура двух с половиной метрового
война закованного в красный латный доспех с механодендритами
растущими из спины, стояла рядом с человеком в черной приталенной,
подвижной броне и простом бежевом плаще. Горячий ветер развевал
черные, коротко остриженные волосы и трепал плащ человека хлопками
ткани играя погребальную тризну по тем, кого похоронили под этой
скалой.
- Вы раньше воевали Найлус? - Вопрос
не застал Хорса врасплох, он чувствовал, что Корнелий хочет
поговорить, во всяком случае в нем горел интерес.
- Да.
- Вы не рассказывали об этом, капитан
Давиан был уверен, в том, что вы участвовали в конфликтах своей
галактики, в общем-то, как и я... Взгляд настоящего воина очень
трудно скрыть.
Установилась звенящая тишина, что
нарушалась размеренной работой плазменных двигателей десантного
бота и далеким отзвуком падения сотен тон раскаленной магмы в
огромную расщелину в земле. Найлус молчал, но потом все же решился
рассказать, ту темную и правду, что он держал в себе.
- Мандалорцы или же Таунги были
воинственным народом, они были честными войнами, нет, они могли
применять воинскую хитрость, но никогда бы не опустились до низости
нарушения обычаев войны... Мандалор Наивысший провел ряд реформ в
своем государстве, что привело к созданию Мандалорских
Неокрестаносцев.
- Этим он окончательно обрек свой вид
на вымирание, но дал бессмертие своей культуре, спаянные из разных
народов и племен лишь волей оружия и страха, а то и желанием
нажиться, под кодексом резол'наре, они не усвоили всех тех
принципов, по которым жили кланы гордых мандо. Так или иначе
Мандалорцы начали войну с Республикой, покоряя систему за системой.
Верховный совет ордена был против нашего вступления в эту войну,
они видели, что этим конфликтом управляют из вне, мы тоже... Но
после ядерной бомбардировки Катара и геноцида, устроенного целому
виду, одному из народов которых мы клялись защищать... Многие тогда
не выдержали, так или иначе мы покинули орден и отправились на
войну. Столкнувшись со столь сильной жестокостью разумных
почувствовавших свою власть и вседозволенность мы сами стали более
жестоки к ним, порой уничтожая целые системы без сожаления. Мы
победили, это главное, но война изменила нас навсегда.