– Ладно. Без приворотных – так без приворотных, если уж совсем
не хотите, – безропотно согласилась я. – Черный или травяной?
– Никакой, – не поверил мне Полухин. Смотрите, умненький какой
выискался! …Может, он всё же Рыбы? Надо брать за жабры. – А
сегодняшней ночью?
– Сегодняшней ночью здесь такая оргия была... – Тут до меня
дошла вся двусмысленность выражения, и я добавила: – У Аннет. – Я
показала рукой в направлении соседки. – Грохот, вопли, стоны… Вряд
ли Лев сумел бы это переплюнуть. В смысле, переорать. А что с ним
случилось-то?
– Вот это я и пытаюсь выяснить. Он уже три дня не появляется на
работе, не отвечает на звонки…
– Ну… Полнолуние, знаете, иногда будит в людях… животные
инстинкты.
– Я уже понял. На примере вашей соседки. К нему часто захаживали
дамы? Он был ходок? – заинтересовался майор.
– Ага. Настоящий кобель, – уверила я. – Вы, кстати, в зоопарк не
звонили?
– Не появился ли у них неучтённый Лев? – хмыкнул мой гость, и
кривоватая улыбочка удивительно оживила его лицо.
– Волк. Хотя так-то он козёл. Но бывают дни, когда люди меняются
до неузнаваемости.
– Так! Ксения Фе… – он зашарил взглядом по листу.
– Можно просто Ксения.
– В-вы меня не путайте! Отвечайте строго по делу! При чём тут
волк?!
Такой темперамент к такому телу! Нет, никак нельзя отпускать.
Никак. Не женю, так... Просто так!
– Понимаете, Степан… – я сделала паузу в надежде на ответную
любезность «можно просто Степан», но не дождалась. – …Борисович,
гражданин майор, вы тут человек новый…
– С чего вы взяли? – буркнул полицейский.
Может, Овен? С Овнами у меня не очень. Они такие овнистые…
– «Старый» бы сюда вообще не пошёл! Так вот, сложно это всё
непосвящённому человеку с ходу объяснить.
«Не травмировав психику», добавила я между строк многообещающим
видом.
– Вы сейчас мне тоже про «нюансы», – он поморщился, – будете
втирать?
– Не хотите – не буду. Но тот, кто «втирал», явно говорил дело.
– Я подставила под лицо обе ладони, любуясь гостем.
– Вы, Ксения… – он быстро подсмотрел в протокол, – Ферапонтовна,
на меня так смотрите, будто съесть хотите.
– Господь с вами, Степан Борисович! У нас каннибалистические
практики уже лет двести пятьдесят, а то и все триста, как
запрещены! – открестилась я. В ванной наконец перестала биться в
конвульсиях стиральная машинка, и я воспользовалась случаем сменить
тему: – Вот и рубашечка ваша готова. Сейчас я её отутюжу, и пойдём
с вами других жильцов подъезда опрашивать. У вас же такой план?