– Ке скифо!* – вырвалось у нее. Или что-то похожее.
*(Вот, гадость)
Скифы? Я усмехнулся. Одна из загадок – с нелюбовью к древней степной истории – разрешилась. Проблема снова в языковом барьере.
Сейчас девушка привычно мазалась чем-то в туалете перед отходом ко сну, а я перебирал добытые диски. Техники, чтоб посмотреть, не было, но обложки говорили за себя. Челеста удостоила трофей лишь косого взгляда и потом долго морщила носик.
Запись с Сусанной я положил отдельно. Хорошо, если не придется воспользоваться как компроматом, но учитывая ее несговорчивость и изобретательность…
Мозги вдруг заклинило: на втором плане одной из обложек красовалась физиономия Игорехи. Вот так хокус-покус-перекокус. Он и здесь успевает?!
Я включил все еще не отданный Анюте телефон и набрал товарища сержанта.
– Не спишь?
– Уже нет. Нужна помощь?
– Ты обошел молчанием одну составную моей просьбы.
Он помолчал.
– О парне, которого похитили? – донеслось тихо.
– Откуда его похитили и за что?
– За дело. – Чувствовалось, что говорить ему не хочется.
Зато обнаружился положительный момент: Игореха явно в курсе событий.
– За что его убили?
Тревожная пауза.
– Что? Убили?
Пришлось признаться:
– Я видел труп.
– У меня другая информация. Его поймали и потащили к твоей землянке. Когда поняли, что занято, отправились к дальней избе.
– Куда? – не понял я.
– Километрах в пяти, если по реке, стоит охотничья избушка.
– Но я видел в воде труп.
Игореха мрачно выдавил:
– Значит, не довезли. По мне, так правильно. А что бы ты сделал с человеком, который спит с твоей невестой, обрюхатил молодую жену… и, возможно, не только ее? И перепортил еще добрую половину девчонок деревни.
– Сильно. Все – один? Ты в это веришь? Может, кто-то оговорил беднягу, а вы…
– Филипп с Антоном своими руками его с Настюхи сняли. А до того – утек, когда застукали сразу с несколькими нашими… и моей. Так что плакать не буду.
– С твоей сестрой? – уточнил я, вспомнив дикую ссору с Полиной.
– С моей несостоявшейся женой.
– Полина – твоя бывшая невеста? – вырвалось у меня.
Рот захлопнулся, прикусил язык, но поздно. Медленно растягивая слова, Игореха осведомился с подозрительностью, замешанной на отдающей стальным лязгом опасной жесткости:
– Откуда ее знаешь?
Вот же, прищемил больную мозоль или что там обычно прищемляется. Пришлось изворачиваться.