– Ты? Надо подождать. Или придется отложить. Начальство прибыло. Теперь пока не натешится…
– Сколько это удовольствие обычно продолжается?
Руслан пожал плечами:
– От часа до четырех. Я обязан присутствовать, мне за это зарплату платят. Давай, вечером. В девять.
– Будет темно.
– И что?
– Просто напомнил. Хочешь стрелять в темноте – пожалуйста.
– Мишень подсветим фонариком.
– Нет проблем. Где?
– У меня машина, все равно.
– За городом.
– Хорошо.
– Поворот на деревню Запрядье. – Другой местности я не знал настолько досконально, чтобы давать ориентиры. – Дальше будет развилка, поедешь влево. Там встретимся.
– Куда выводит дорога?
– К реке.
– Договорились.
– Оружие, как понимаю – блочный лук с прицелом? Твое любимое?
– Блочник, – подтвердил Руслан. – На девяносто метров.
– Ско-олько?
– Ты сказал, класс оружия и дистанцию устанавливаю я.
– Хорошо.
На девяносто, по-моему, даже мишень не разглядишь.
Кивнув друг другу, мы расстались до вечера.
Челеста смотрела на меня с обидой. Естественно. Сначала вверг в кошмар, затем обещал помощь, а вместо помощи скачу, как горный козел по равнине, со своими безумными тараканами в голове. Да еще воюю с ними – плечом к плечу.
– Все. – Я взялся за рукояти. – Больше никаких дел. Только ты, я и весь мир. Теперь можно и…
Взмыв в воздух, корабль пронесся над центром города. Вот внизу промелькнула громада крытого рынка…
Ударило, как лбом о стеклянную дверь в бутике: Нина! «Познакомлю с Красавиной, это секретарша Задольского. В пятницу к шести тебе нужно быть у центрального рынка, я встречу…» Время – тютелька в тютельку.
После случившегося – захочет ли? Да и нужно ли теперь? Я покосился на Челесту. Может, плюнуть на все, пусть идет, как идет. Идет, в общем, неплохо. И если кто забьет меня ногами за такое сравнение, будет прав, потому что все просто офигительно.
А хочется, чтоб было еще лучше. Без решения проблемы моей невиновности покоя не обрести. Покой души – главная составляющая счастья. Остальные составляющие без нее не работают, сколько б их не имелось под рукой.
Вот же, черт, сколько их ни имеется, все – под рукой. Все! Кроме одной. И оттого я несчастен. Тоска…
Внезапное снижение вызвало у итальяночки удивленное беспокойство. Я опять виновато развел руками. Опечалившаяся очаровашка полезла в будуар и отвернулась. Перед этим я успел заметить, как губы с обидой выставились, точно их прищепкой сжали.