— В этом и вопрос: мы убили его, потому что он был опасен или
просто, чтобы сдать экзамен?
— Вот не надо этой морали. Монстры есть монстры.
— Главный враг человека — человек. И всё таки… — Алиса
всмотрелась в чёрную от ночи зелень. — Я хочу узнать, что это за
запах. Ты со мной?
— Само собой, но может не надо? Помнишь план: убиваем оборотня и
пулей назад.
— Это всегда успеется.
— Кого могла защищать такая тварина? Только ещё более сильную
тварину.
— Нас же двое. Я в целом-то с миром иду. Это так, для
справки.
Продравшись через джунгли, они снова оказались на пляже, только
уже с другой стороны острова. Перед глазами простирался бескрайний
океан. Далеко по правую сторону тянулась цепочка суши из таких же
островов. Погода успокоилась. Ещё десять минут назад по листьям
барабанил дождь, а теперь полный штиль. Лишь волны с шорохом
облизывали берег.
— Вот и небо показалось, — обрадовалась девушка и стала
рассматривать звёзды через просветы в толще облаков, как в первый
раз.
— Не нравится мне это всё. Слишком уж тихо.
— Ты прав. Мне скорее надоела тишина. Неплохо бы оказаться
посреди гудящего города.
Не совсем это Осло имел в виду, но спорить не стал:
— Здравые мысли тебя посещают. Давай вернёмся к машине.
— Мы уже близко. Мне так кажется.
— Чуть ли не с точностью радара высчитала местоположение
оборотня, а тут просто кажется? Алиса, пойдём назад. Инстинкт
самосохранения — не просто термин из учебника.
Сама же девушка чувствовала себя предельно спокойно, будто чем
ближе подходила к источнику вероятной опасности, тем становилась
умиротворённее. Словно всё так и должно было быть.
Сразу после того, как они обогнули очередной клочок тропического
леса, тянувшийся практически до воды, перед их взором предстала
поистине завораживающая картина: в нескольких метрах от берега, по
выступающим из воды камням, с кошачьей лёгкостью и грацией прыгал
юноша. По паре-тройке метров за прыжок. Словно законы гравитации
для него не писаны. Он был очень глубоко погружен в свои мысли,
оттого и не заметил пришедших на пляж. Или давным-давно знал об их
присутствии, но делал вид, будто находится здесь один.
Совершенным в нём казалось всё: рост, комплекция, черты лица. Он
больше походил на творение скульптора, который до миллиметра
рассчитывал пропорции. Молочную кожу без единого изъяна оттеняли
длинные густые каштановые волосы. Что выбивалось из общей гармонии,
так это причёска: не то хвост, не то пучок, и всё равно большая
часть волос оставалась не собранной.