— Понятненько. Так вы, значит, нам не нальёте? — расстроился
седой.
— Нальём, когда бармен придёт.
— Так вы не бармен? — спросил седой мужчина…
— Вы видите на мне чёрный жилет с галстуком бабочкой, как у
бармена? Я трясу в руках шейкер? — нахмурился я. — Сказал же, что я
хозяин этого заведения. Не бармен.
— Так значит, не нальёте? — насупились его брови.
— Нальёт бармен. А я не бармен, — я с трудом не закричал на
него.
— Одна рюмка, и вы отправитесь на ебеса, — прочитал вывеску
брюнет и засмеялся.
— На небеса, — поправил я. — Опять кто-то оторвал клятую букву.
Не обращайте внимания.
— Позвольте представиться. Меня зовут Павел, а это мой брат,
Виталий, — кивнул брюнет в сторону седого, — мы не местные, прошу
простить, если покажемся чудаками, — дружелюбно улыбнулся
Павел.
— Тимофей, — выдохнул я, — бармен придёт после девяти.
Располагайтесь пока.
— Очень приятно, Тимофей, — Виталий уселся за барную стойку, и
благо что опять не спросил, когда нальют.
— Раз вы не против, то мы подождём. Просто ужасно устали с
дороги, хотелось бы выпить и перекусить, — рядом с Виталиком
устроился Павел, и принялся отстукивать пальцами незнакомую мне
мелодию.
— А вы какими судьбами в Горелово? — рискнул спросить я.
— Работу ищем. В Питере с ней совсем плохо стало. Когда Клещев к
власти пришел на улицах.
— Хм, — потер подбородок я, — могу предложить вариант с
ремонтом. У меня как раз затевается большая стройка. Если умеете
работать руками, то можете спросить Кузьму или Альберта в особняке
Чернокотовых.
— Спасибо! — улыбнулся Павел, — во век добра не забудем.
Надеюсь.
Братья молча сидели, пока я подметал. Только успел закончить,
как вниз спустилась Королева нищих. Но я знаю, что под маской
скрывается прекрасная графиня, Елизавета Сорокина.
Мужчины проводили её взглядом, проходя мимо меня, девушка
шепнула:
— Увидимся на регистрации. Адрес в брошюре, — и вышла из
бара.
Даже нормально не попрощались, мэх. А всё, должно быть, из-за
этих двух.
Я взглянул на Павла и Виталия.
Мои молитвы были услышали, явился бармен. Прям разминулись таки
с Лизой.
Теперь можно рвать когти отсюда, только вот, сперва придётся
немного объясниться, да ущерб оплатить.
И пусть в конце концов букву на вывеске гвоздями прибьют!
***
Утром того же дня
Поместье
Чернокотовых
— Тимофей! — старый слуга кинулся ко мне обниматься, — я так
рад. Так рад! Мы все очень переживали, когда услышали, что этот
ирод Булгаков супротив вас устроил! Ох, будь я помоложе, я б ему
задал жару! И на благородство его не посмотрел бы!