– То есть, я могу не сдержать свои кошачьи привычки. И по дороге
кого-то… вжух-вжух, – раздраженно заметил Соломон.
– Эм… можете меня послушать? – не выдержал Даниэль.
– Что такое? – спросил Соломон.
– Я не могу уйти отсюда.
– И ты туда же?! – искренне возмутился Соломон.
Даниэль насупился, аж щеки надул. Упрямый. Или упорный?
– Ты же сбежал отсюда, – заметила я. – Так почему сейчас не
можешь уйти?
– Вот. – Даниэль потянул рукав вверх, демонстрируя огромную
татуировку от запястья до сгиба локтя.
– И что это у нас такое? – промурлыкал Соломон, мигом забывая
про свой внешний вид. Кот шустро подошел к Даниэлю, после чего
повелительно тыкнул лапой в сторону кровати: – Садись, я ж не такой
гигантский, как люди.
Даниэль послушно присел на кровать, куда тут же взобрался
Соломон и принялся с деловитым видом осматривать худую детскую
руку.
– И как ты с этим сбежал-то? – пробормотал Соломон.
– Это они мне сейчас поставили, после того, как я сбежал, –
сказал Даниэль. – После того, как мы с Кирой расстались, пришел
учитель и поставил печать привязки, чтобы больше не мог
сбежать.
– Что это такое? – спросила я, с тревогой оглядывая странную
татуировку.
Не нравилась она мне: странные черные знаки, под которыми
бледная кожа казалась покрасневшей и воспаленной. Я к ней даже
прикоснуться боялась, да и Соломон не торопился трогать своими
кошачьими лапками. Хотя по Даниэлю и не скажешь, больно ему или
нет.
– Печать, привязывающая к территории, – ответил Соломон. –
Пакостная штука, надо бы сказать. Тонкая магия, прочно связанная с
магической аурой Даниэля. Поставить такое – дело пары секунд. А вот
без соответствующего опыта лучше даже не пытаться ее разрушить,
потому что страдает сама суть мага. Даже взрослого, что уж говорить
о ребенке.
– И, я так понимаю, эта печать не позволит Даниэлю покинуть
поместье?
– Точно, – ответил Соломон. – Стоит только выйти за пределы
территории, как сразу же возникает боль, после нее – временный
паралич. Потом тот, кто поставил печать, получает сигнал. И,
естественно, приходит и забирает ребенка обратно. Но в поместье все
приходит в норму. Насколько, в принципе, в норме может быть детская
аура после воздействия на нее привязывающей печати…
Я нахмурилась.
– Ага, – подтвердил слова Соломона Даниэль. – Поэтому поначалу
тут никому такие печати не ставят, хотя мой учитель говорил, что
проще было бы всем поставить – и не было бы никаких побегов. Но
хозяин дома запретил, сказал, что это портит наши силы. Поэтому
печать ставят исключительно после серьезных проступков. Например,
после побегов.