Когда начался урок, то впервые поняла, почему мы тут находимся,
почему вообще важно наличие взрослых без магии и в чем суть
«разбавления». Магия в учебной комнате витала везде, она ощущалась
как густой воздух и давила на плечи. Причем там, где сидели дети и
практиковали свои заклинания, она еще и отдавала голубоватым. А вот
возле меня и той девушки сбоку воздух был практически
прозрачным.
Но волновало меня не это. Спустя десять минут после начала урока
я заметила, что все дети, которые выполняют упражнения следом за
учителем, ужасно потеют: испарина появлялась на лбу. А закушенная
губа свидетельствовала, что заклинания даются им нелегко. Лучше
всех по первому впечатлению справлялся Даниэль, но недолго:
внезапно голубой шар, который он создавал, потух, а сам Даниэль
схватился за руку.
Думаете, кто-то прервал урок? Никто! Все делали вид, словно
ничего не происходит. Я встала с кресла, намереваясь подойти и
помочь ребенку, но мужчина, который до этого монотонно бубнил себе
под нос урок, неожиданно звонко рявкнул:
– Сядьте!
Я села. Но не потому что послушалась его, а из-за умоляющего
взгляда Даниэля и того, как он покачал головой, мол, не
подходи.
Что тут творится?! Разве так можно обращаться с детьми?
Всю оставшуюся часть урока я просидела как в тумане, попеременно
злясь и волнуясь. Спустя полтора часа, когда дети завершили
упражнения, учитель разрешил перерыв. Не только им, но и нам.
А я, не обращая внимания на любопытные взгляды, сцапала Даниэля
за руку и утащила в уголок:
– Ты как?
– Нормально, вы зря переживаете. Неожиданно было, – неловко
сказал Даниэль.
– Это не нормально, – возразила я.
– Нормально. Этот учитель… он хороший, в отличие от других. Он
жалеет нас.
Та-а-ак, а это что такое? Неужели пресловутый стокгольмский
синдром.
– Не думаю, но поговорим об это позже.
– Но он действительно хороший. Другой бы уже замечания написал,
отругал или не дал прерваться и привыкнуть. А он… ну, я знаю, что
он иногда зелья носит для исцеления, – прошептал Даниэль. – Тайком
от всех.
Неужели здесь есть кто-то нормальный? Можно ли его попробовать
переманить на свою сторону?
Как показал мой дальнейший опыт – этот мужчина, учитель Джозеф и
впрямь был нормальным. Во-первых, он действительно учил. Во-вторых,
если у ребенка что-то не получалось, то он не применял ни
физическую, ни магическую силу. Даже голос не повышал. Терпеливо и
монотонно пояснял и показывал снова и снова. В-третьих, он не был
безжалостен: он давал отдохнуть, закрывал глаза на то, что кто-то
устало ложился на парту. А еще он игнорировал меня и ту вторую
девушку в кресле.