Нет, тут что-то другое… Внезапно диджей меняет пластинку, кажется, и его уже достало созерцание розового безумия на танцполе. Надо же, моя любимая мелодия. Прикрываю глаза, делаю глоток коньяка и подпеваю, словно переносясь в другой мир.
Girl, you'll be a woman soon
Please, come take my hand
Girl, you'll be a woman soon
Soon, you'll need a man
Там для меня танцует охуенная Ума Турман, в которой нет ни грамма той пошлости и блядовитости, которой пропитана каждая самка этого клуба.
Илюха что-то спрашивает, но слов не разобрать, приходится поднять веки и вновь вернуться к реальности, но меня прошивает долбаннное дежавю. Походу, у меня глюки: прямо в нескольких метрах от меня на барной стойке двигается девочка из моих видений, моя личная Ума. Ну всё, пора завязывать с синькой и стоит показаться какому-нибудь специалисту по буйным головушкам. Даже глаза протираю, вдруг проблема и видение рассосутся сами собой, но хрен там! Малышка всё так же вьётся и покачивается: то ли змея, то ли хищная лиана, хоть на голове и невинные заячьи ушки. Да это не танец, а настоящий гипноз, по крайней мере, даже не сразу понимаю, что подошёл уже вплотную к барной стойке и смотрю на девчонку снизу вверх.
— Охуенная, да? — выдыхает Илюха. Оказывается, он тут рядом. Тоже решил разглядеть диковинное создание поближе. Только вот не знаю, можно ли назвать девчонку охуенной: слишком худая, — каждую косточку видно; кожа цвета школьного мела, если не белее, словно никогда не видела солнца; черты лица под маской не разобрать, торчит лишь острый подбородок и пухлые губки, концы которых скорбно загнуты вниз, будто не умеют улыбаться. Но то, как она движется, закрыв глаза и погрузившись внутрь себя, забыв об окружающем мире, цепляет и заставляет смотреть лишь на неё одну.
Интересно, во время оргазма она тоже закрывает глаза? Нет, я ей такого не позволю, хочу увидеть, как эта диковинная зверушка вспыхивает, искрит и пылает на моём члене, кончая вновь и вновь. Кажется, у брата такие же мысли, сопит, что перегруженный паровоз, того и гляди пар из ушей повалит.
— Ну что, берём? — спрашивает хрипато, словно голос потерял.
Я не успеваю ничего ответить, как изящная ножка «Умы» проезжает по барной стойке высоким каблучком и замирает, лишившись опоры. Девчонка балансирует на самом краю, широко распахнув небесно-голубые глазищи, светящиеся в полумраке, словно у кошки. Кажется, судьба всё решила за нас: мне остаётся лишь протянуть руки, чтобы поймать свой подарок.