- Ого! - сказал Зборовский. - Подожди, я за диктофоном
сгоняю.
И он сгонял, и принес еще две чашки кофе и диктофон: компактный,
величиной с палец. И устроил мне допрос с пристрастием: кто, что,
куда, когда и зачем. Мы сидели на лестнице что-то около получаса,
пока он не закончил вытягивать из меня подробности.
- Я поправлю и потом тебе на почту скину, проверишь, ага? -
предложил сосед. - Ну, чтобы я ничего не сбрехал. Но углы сглажу -
это точно. И без фамилий будет.
-Ага, - согласился я. - Только давай там без лишней героизации,
ладно? Из меня герой как из дерьма -пуля
- Ладно...
Мы посидели еще некоторое время, а потом из-за двери показалась
его симпатичная жена в махровом халатике и спросила:
- Ну что, спать идешь?
- Пять минут, дорогая, - сказал он. - Тут материал с Пепеляевым
отличный получается...
- Ну, раз материа-а-а-л... - протянула она и закрыла дверь.
- Что, нахлобучка будет? -не удержался я.
- Да не, чего? Она понимающая, - и мечтательно вздохнул.
Он действительно был влюблен в свою жену, ну надо же! Сколько
они там в браке - десять лет? Пятнадцать? Я тоже так хочу! Но вслух
спросил другое:
- А как сам вообще? Что там это... Общественная жизнь? Выборы
эти наши, дерьмовые, когда уже, наконец?
- Я баллотируюсь, - признался вдруг Зборовский. А потом его
прорвало: - Меня все задолбало, понимаешь? Я сижу в нашей дорогой
редакции, принимаю звонки... "Дорогая редакция, подтопление!"
"Дорогая редакция, сфоткайте - мусор четыре месяца не вывозят!"
"Дорогая редакция, повлияйте как-то на них, вы же четвертая власть,
сил нет уже, змеи в подвале, алкаши под окнами, бюрократы задушили,
соседи заливают..." И что я могу сделать? Я могу взять - и
позвонить, да. Позвонить в водоканал, в участок санитарной очистки,
участковому или в ЖЭУ, но... Нет такого закона, который запрещал бы
им послать нахрен журналиста. Мой единственный инструмент это слова
"хотите - сделаем было-стало, какие вы молодцы все исправили, или -
будет критический материал..." Охренительный кнут и пряник, а? В
большинстве случаев им пофиг! Да там даже звонить порой некому...
Один спился, второй - повесился, третий делает вид что на
больничном!
Зборовский аж вскочил со ступеньки и теперь метался по
лестничной клетке как раненый лев.
- И меня задолбало! Задолбало что я ною и переживаю, и думаю,
что ни-че-го не могу сделать! - его жесты были очень
экспрессивными, почти как у Адольфа Алоиозовича. - А я не тот
человек, который любит ныть. Я возьму - и баллотируюсь в земское
собрание Вышемира, и меня выберут, от нашего округа, я тебе точно
говорю! И я им, гадам хвосты накручу, затошнит! Ты вот подпись
поставишь за меня?