- Славные парни, - сказала она. - Игнатов, правда, слегка
душный, а Шутов - явный подранок. Но - славные, чес-слово! Они
попали к хорошему куратору, и преподаватели у подготовишек
толковые. Все, кроме истории магии!
Ядвига с укором посмотрела на меня.
- До конца учебного года я точно из школы ни ногой, - напрямую
ответил на выпад Вишневецкой. - Нагрузка распределена, расписание
составлено. Взялся – значит, не брошу. А вот летом уже поговорим...
Но и там я хочу оставить себе в Вышемире полставки. Например -
обществоведение.
- И что будешь делать? Кататься? - она подняла бровь.
- Кататься, - кивнул я. - Если вправду станет понятно, что нужен
и у вас, и у нас - завучи вывернутся и распределят нагрузку по три
дня. Например: понедельник, вторник, среда - в школе, а четверг,
пятница и суббота - в колледже. А если не нужен, если подыщут
специалиста - то и нормально. По большому счету меня в колледже
привлекают только две вещи...
- И какие же? - она выгнул спинку, так что я волей-неволей
скосил глаза еще на кое-какие вещи, которые не могли меня не
привлекать.
- Ты. И жуткий профессиональный интерес, - гнать правду-матку
было легко и приятно. - Буду вести уроки у будущих магов и
приставать к тебе между занятиями в лаборантской! Это ли не мечта в
чистом виде?
Двумя сильными ударами я добил последний гвоздь и повернулся к
Ясе, чтобы сказать еще что-то, но тут же получил жаркий поцелуй и
объятия, под нами даже леса закачались, и девушка от меня
оторвалась с видимой досадой.
- Мне всё нравится, - сказала она. – Жду-не дождусь, когда все
так и будет. А пока-а-а...
- Будем красить? - я неуверенно глянул на небо.
Темнело быстро, все-таки - осень на дворе!
- Хи-и-и! - Вишневецкая поняла мои сомнения, и отчего-то ей
стало весело. - Мы в сервитуте! Здесь можно магичить, понимаешь? На
бытовую магию вообще никаких ограничений! Смотри!
Она просто взяла - и нарисовала пальцем на водостоке, который
шел вдоль края крыши, какую-то закорючку, потом - еще одну, и
еще... При этом девушка перемещалась по прочным, но дрожащим под
нашим весом лесам, а я, пользуясь положением, делал вид что страхую
ее то за талию, то за бедра, то еще за что-нибудь, не менее
приятное. Она хихикала, но свое странное творчество продолжала.
Когда на водостоках уже имелись четыре закорючки, она
попросила: