—
Да я сделала больше всех! — гордо вскрикнула Хауфо.
—
Смотри не слишком-то её захваливай, — принц всё ещё сердился на
Хауфо за длинный язык.
—
Нет, я бы без Хауфо и на порог ступить не решилась, — вступилась за
кошечку Грейс, хоть она и не видела метаморфозы божественного зверя
перед стражниками, но понимала, что к чему, — у меня так потели
ладони, так дрожали колени! Я всё ещё не могу поверить, что
нарушила закон Эритреи! А ты… Ты был просто неотразим! — принцесса
снова посмотрела на принца, заглядывая снизу вверх, в его глаза, —
Ваше Величество… — пергамент о передаче полномочий короля принцу
всё ещё раскрытым лежал на столе, — а тебе очень идет этот цвет! И
я не знала, что у тебя прокол в ухе, — она изучала Эранора,
цепляясь взглядом за каждую деталь.
Эранор вскинул бровь. Что-то Грейс зачастила
хвалить его внешний вид и поведение, и принц не мог уловить причину
этого. Он не сделал ничего сверхъестественно, а Грейс уже в
восторге. Ну да, членов Совета он припугнул, конечно, подкинул в
казну копеечку, но это же мелочи!
— Конечно, идёт, ты же
выбирала.
Опять своего рода
благодарность за подаренный костюм. Стоило упомянуть серьгу, как
Эрн поднял руку и коснулся её. Не стоит уточнять, что первый прокол
ему сделала Бишон. Не то, что к нему были какое-то особенные
чувства, просто и Эранору хочется иногда надевать украшения. В
мирное время, почему бы и нет? Прокол Бишон зарос, но принцу так он
понравился, что второй он сам прокалывал иголкой.
— Я о нём иногда
забываю.
У Грейс проколов ушей не было.
В детстве девочка боялась боли и наотрез отказалась дырявить себя.
Зато старшей сестре доставались все её украшения и подарки. Средняя
же принцесса носила только клипсы и каждый раз снимала их на ночь,
потому что не могла сомкнуть глаз, когда на теле было надето хоть
что-то лишнее. Особенно в жару. А тут увидела у Эранора сережку…
может, стоит попросить его проколоть ей уши как-нибудь?
— А
про расходы мои и королевы-матушки, это уже слишком неловко было!
Эсфея точно обидится и начнет чудить. Она, порой, как дитё
малое.
Только разговор коснулся Эсфеи, как Эранор
сразу напрягся. Не очень-то ему хотелось говорить о первой
принцессе, но хорошо, что Грейс напомнила. Эранор забрал свою
ладонь из рук принцессы, подошёл к сундуку и поставил три шкатулки
на него сверху, рядом с кошкой, что напоминала сейчас статуэтку.
Правда, потревоженная, в изящном прыжке она перебралась на стол,
тыкаясь любопытной мордочкой в раскрытый пергамент.